Деверь при разводе отнял ребенка у жены. Я тайком разрешала матери и дочери видеться, за что поплатилась

Когда я выходила замуж, то деверь с невесткой жили счастливо. Очень хорошая, положительная пара, нежно относились друг к другу. Я смотрела на них и мечтала, чтобы через 10 лет мои отношения с мужем были ничем не хуже. Потом невестка совершила большую ошибку – гульнула от мужа, тот узнал, устроил скандал и подал документы на развод.

Не понимаю, зачем жена деверя так поступила, но она раскаивалась. Не раз попросила меня поговорить с Женей, походатайствовать за нее, передать письмо с извинениями. Но мужское самолюбие брата мужа было сильно ущемлено. Он настолько сильно обиделся, что не только подал документы на развод, но и потребовал, чтобы ребенок жил с ним.

Целый год бывшие супруги делили ребенка. Малышка из-за конфликта между матерью и отцом попала даже в реабилитационный центр (так решила опека). Деверю все-таки удалось выиграть суд. Он на тот момент много зарабатывал и жил один, а невестка нашла себе нового спутника жизни.

Мне ужасно было жалко Агату. Она тяжело переносила ссоры и конфликты в семье, не понимала агрессии родителей друг на друга. Ребенку потребовалась психологическая помощь. У меня сердце кровью обливалось, когда 5-летний ребенок ложился на пол в позе кокона и раскачивалась. Было видно, что ей катастрофически не хватает ласки и тепла. Я пыталась обнимать малышку, успокаивать, говорить, что тоже люблю. Но ей сильно не хватало мамы. Пусть с отцом у нее близкие отношения, но мама есть мама.

Бывшую жену деверь не подпускал к ребенку. Она пыталась через суд добиться того, чтобы ей определили время встреч, но не получилось. Дело в том, что невестку два заявления в полицию. Одно подала няня дочери, на которую та накинулась и пыталась забрать ребенка. Второе подали соседи из-за шумной попойки в ее квартире. По решению суда матери запретили видеться с дочерью, пока та не обратится в наркодиспансер, не встанет на учет и не будет признана выздоровевшей.

Муж у меня человек не эмоциональный. Ему откровенно наплевать на племянницу. А вот мне тяжело видеть ребенка в таком состоянии. Я много раз соглашалась посидеть с девочкой, а однажды пришла глупая мысль – позвать в гости невестку, чтобы та часик посидела с дочкой.

Три такие встречи заканчивались благополучно. Агата очень сильно радовалась маме и ничего не говорила отцу. Она понимала, что если он об этом узнает, она не увидит больше мамы. Но во время четвертого свидания все пошло не по плану. Невестка пришла на встречу сильно взбудораженной. От нее ужасно пахло валокордином, руки тряслись. В какой-то момент она встала и направилась к выходу вместе с ребенком. Причем Агата испугалась, кричала и плакала. Я останавливала невестку, за что та расцарапала мне лицо. Раны были до самого мяса. Еще бывшая родственница выдрала у меня большой клок волос и сильно толкнула, я упала и ударилась головой об угол двери. Несколько минут пролежала без сознания. Соседка увидела открытую дверь, вызвала мне «скорую» помощь и позвонила мужу. Я во всем призналась мужу и деверю.

Агату нашли быстро. Сейчас ребенок лечится у психолога и психиатра. Деверь очень сильно обиделся на меня, не разговаривает.

- Из-за тебя ребенка пришлось сажать на таблетки. Каким ты местом думала, зовя мать в гости? – возмутился родственник.

Муж тоже злится на меня. Он считает, что я подвергла жизнь племянницы в опасности.

Родственники обещали простить меня только в том случае, если я все-таки пойду в полицию и напишу заявление на бывшую жену деверя. Мол, заключение о побоях у меня есть на руках. Я же не могу так поступить. Это женская солидарность. Если бы деверь не запретил бывшей жене и дочери общаться, то ничего бы такого не случилось.

Стараюсь не принимать сторону родственников мужа из-за чего я теперь изгой в семье. Если бы не моя беременность, то, наверное, я бы тоже оказалась на улице.