Мама будет ухаживать за ребенком, а ты вернешься назад, – заявил муж спустя месяц после рождения малыша

Первый месяц с Алешкой пролетел в тумане бессонных ночей, бесконечных пеленок и щемящего счастья. Я утопала в его запахе, в крошечных пальчиках, сжимающих мой. Усталость была костной, но радость – такой острой, что перевешивала все. И вот, когда я наконец приноровилась к новому ритму жизни, как к хрупкому ритуалу, грянул гром. 

Антон, мой муж, сидел напротив за кухонным столом, вертел кружку в руках. Его лицо было напряжено, взгляд избегал моих глаз. Я почувствовала холодок тревоги. 

— Катя, нам нужно поговорить, — начал он, и голос его звучал чужим, деловым. — Финансы... туго. Моя зарплата не покрывает всего. Ты же знаешь. 

Я кивнула, не понимая, к чему он клонит. Мы обсуждали это еще до родов, строили планы, копили. 

— Я подумал... — он сделал паузу, будто набирал воздух перед прыжком, — мама готова приехать и сидеть с Алешкой. Она уже на пенсии, ей не сложно. А ты... ты вернешься на работу. Сразу, как сможешь. 

Слова повисли в воздухе, тяжелые и нелепые. Сейчас? Когда ему месяц? Когда он так нуждается во мне? 

— Вернусь? — переспросила я. — Антон, ты серьезно? Ему же месяц! Он на грудном вскармливании! Он... он еще такой маленький! 

— Мама справится! — он махнул рукой, будто отмахнулся от моих аргументов. — А твоя зарплата почти в полтора раза больше моей. Это логично. Так мы быстрее выберемся из финансовой ямы. 

"Логично". Это слово прозвучало как пощечина. Логично – разлучить мать и младенца? Логично – доверить моего сына свекрови, с которой у нас давние напряженные отношения из-за ее "старорежимных" взглядов на воспитание? Она до сих пор считает, что ребенка надо туго пеленать и кормить строго по часам, игнорируя его крики. Нет. Просто нет. 

Холодная ярость, острая и ясная, сменила первоначальный шок. Она поднялась из глубины, согревая оцепеневшие пальцы. Я выпрямилась, глядя ему прямо в глаза. 

— Ты хочешь, чтобы я вернулась на работу, потому что ты не можешь обеспечить семью? — спросила я. — Это интересная логика, Антон. Очень удобная. Для тебя. 

Он попытался что-то сказать, но я не дала. 

— Я только что родила твоего сына. Мое тело еще не оправилось. Моя душа – целиком в этом малыше. И я ни за что, слышишь, ни за что, не отдам его твоей маме. Она хорошая женщина, но не для ухода за месячным младенцем. Мои принципы воспитания – не ее принципы. 

Он покраснел, начал оправдываться: 

— Но деньги же... Катя, ты не понимаешь... 

— Я понимаю прекрасно! — перебила я. Голос окреп, наполнился сталью. — Понимаю, что если тебе не хватает зарплаты, чтобы содержать жену в декрете и сына, то проблему нужно решать с твоей стороны. А не с моей. 

Я сделала глубокий вдох, видя, как он съеживается под моим взглядом. 

— Так что вот тебе мой совет, дорогой, — продолжила я ледяным тоном. — Раз не можешь обеспечить семью на своей нынешней работе – ищи подработку. Или смени работу. Курьером, например. Слышала, сейчас это востребовано. Работай больше. Зарабатывай. А я — остаюсь с моим ребенком. Столько, сколько сочту нужным. Это не обсуждается. 

Я встала. Наступила тишина, нарушаемая только сопением Алешки в соседней комнате. Антон смотрел на меня. Шок и обида боролись в его глазах с растерянностью. 

— Ты... ты так не думаешь... — пробормотал он. 

— Думаю именно так, — ответила я твердо, поворачиваясь к двери. — И подумай хорошенько сам. О том, что значит быть отцом. И мужем. Пока я успокаиваю нашего сына. Который, между прочим, твой тоже. 

Я вышла, прикрыв дверь. Внутри было странное спокойствие. Ярость сменилась абсолютной уверенностью. Теперь очередь за ним – понять, на чьей он стороне в этой новой, только что родившейся войне за нашу семью. Я шла к кроватке, где сопел мой крошечный мир. Мой сын. Мое святое право. И я его никому не отдам. Ни за какие деньги.