Мои родители погибли, а друзья семьи приютили только мою собаку.

Уже с детства моя мама и тётя Оля были неразлучными подругами. Они жили на одном этаже, учились в одном классе, даже делили комнату в общежитии во время университетских лет.

Позднее обе вышли замуж и в одно и то же время стали мамами. Сначала появилась я, а через неделю на свет появилась Кристина, дочь тёти Оли.

Наша дружба с Кристиной была неизбежна, так же как и у наших мам. После свадьбы тётя Оля переехала к мужу, но оставалась недалеко, в соседнем дворе.

Однако, когда мне исполнилось четырнадцать, всё изменилось. Родители погибли в автокатастрофе — папа на месте, мама скончалась после четырёх дней в коме. Осталась только я и мой верный пес Кабачок. Вскоре меня отправили жить в детский дом.

Накануне отъезда я с Кристиной много плакала. Невозможно было осознать, что вчера у меня была полная семья, а сегодня я стою перед новым домом, в новом городе, без родителей, без школы, без домашнего уюта.

Я попросила подругу позаботиться о Кабачке, моём единственном оставшемся друге.

- Не волнуйся, Женя, он будет в безопасности, - успокоила меня Кристина.

На следующий день меня доставили в детский дом. Встретила нас Зинаида Егоровна, наша воспитательница.

- Добро пожаловать в новый дом, Женечка, - приветливо улыбнулась она.

Она помогла мне разместить вещи в комнате и познакомила с новыми подругами. С ними я нашла общий язык, но всё равно сильно скучала по своей настоящей семье.

«Как Кристина? Что с Кабачком?» - размышляла я каждую ночь перед сном.

Плакала много, не хотела есть. Зинаида Егоровна и психолог помогали мне пережить потерю. Постепенно я начала привыкать к новой жизни, но без мамы, папы и Кабачка было очень тяжело.

Казалось, что я проснусь утром, и всё окажется сном: папа на кухне жарит оладьи, мама смеётся и готовит салат, а Кабачок ждёт угощения под столом. Но каждое утро напоминало, что это не сон.

С каждым днём я начинала привыкать к новой реальности. Работа с психологом и поддержка воспитательницы помогали мне ощутить, что мир не закончился, а я всё ещё могу найти своё место в нём.

Прошел месяц. Глубоко в сердце я надеялась, что родители Кристины приедут забрать меня к себе, но никто так и не приезжал. Я ждала и надеялась, верила в возможность встречи, но вместо этого была только тишина. Ещё два месяца прошли, но ситуация оставалась без изменений. Вместо надежды, мое сердце наполнилось злостью и обидой.

"Вот такая подруга у мамы", - думала я. "Ни разу не приехали даже попрощаться. И Кристина, она тоже... Говорила, что никогда не забудет, что всегда будет со мной, а оказалось..."
"Ты дура, Женя," - ругала я себя. "Наивная дура! Тебя никто не нужен!"

Только через три месяца ко мне приехали тётя Оля с дядей Олегом.

- Женечка, привет, - сказал дядя Олег, отец Кристины. - Прости, что не приезжали раньше. Собирайся, поехали.
- Здравствуйте, - я не понимала, что происходит. - Куда? Какие вещи?
- Мы решили забрать тебя к себе, - ответила тётя Оля. - Кристина согласна, чтобы вы жили вместе. Мы долго не появлялись, потому что делали сюрприз, собирали документы, ждали разрешение. Не хотели, чтобы твоя воспитательница рассказала тебе.
- У вас получилось, - я прошептала и расплакалась.

Попрощавшись с соседками и Зинаидой Егоровной, я села в машину и поехала к Кристине домой. Она уже стояла у подъезда.

- Пока не выходи из машины, - сказала она, - и набросилась на меня собака, Кабачок. Он был так рад моему возвращению. Я плакала от счастья, а Кристина рядом смеялась.
- Он теперь с нами, - объяснила она. - Только будем гулять по очереди.

Я обняла Кристину, не веря в своё счастье.

Прошло много лет. Я очень скучала по маме и папе, потеря которых навсегда оставила глубокие раны в моей душе. Родители Кристины принимали меня как собственную дочь, никогда не давали повода чувствовать себя одинокой или обделённой.

Тётя Оля часто вспоминала мою маму и говорила, что ей тоже не хватает её. Дядя Олег всегда утверждал, что они никогда бы не бросили меня и сразу начали процедуру опекунства.

Моя семья оставила мне квартиру, в которой мы жили до их смерти, но я не могла долго решиться туда вернуться. Когда мне и Кристине исполнилось девятнадцать лет, я наконец решила сделать это.

Все вещи остались на своих местах, словно время остановилось. Я сдула пыль с фотографий в прихожей. На одной из них было изображение моего четырнадцатилетие: в гостиной за столом сидели моя семья и семья Кристины. Я вытерла слёзы и поняла одно: я не могу сдаваться. Я должна идти дальше в память о родителях и ради моей новой семьи.