Моя жена выставила меня из нашей семьи. А теперь жалеет. А я - нет

Моя жена Наташа  – учительница. Вернее, теперь уже – жена она бывшая. И уже давно она – не учительница. Где-то слышал, что педагог – не профессия, а состояние души. Или духа. Или характер.   

С первого дня нашего общения Наташе казалось, что она всегда права. И мне это тоже давала понять. Что знает все лучше меня. Тон ее был непререкаем, голос – громкий. Нрав – жесткий.  Если ей казалось, что ее самоуверенность недостаточна, она просто перекрикивает собеседника. И даже слово не вставить! 

Очень тяжелым оказалось время, когда родилась Анна. Самое мое любимое существо на свете. Появилась Анечка на свет слабенькой, недоношенной. Жена почти сразу забыла о том, что есть я, что после тяжелого дня мне хочется есть, спать. Да что там есть! Просто посидеть за столом в тишине хоть пять минут, чтобы она была рядом, без суеты и вечных криков и требований с приказами. Ведь я все время помогал по дому, не отказывался ни от чего.

В выходные я мечтал выйти вместе куда-нибудь, но жена либо отправлялась к подругам, или на весь день приглашала к нам в дом свою мать, мою тещу. Она жаловалась, что уставала, но не доверяла мне и моей матери больного ребенка. В результате отдых омрачался, потому что мать у жены еще хуже: она - учитель с огромным стажем, завуч в школе. Теща требовала  беспрекословного подчинения во всем от всех, как от учеников на уроке, не терпела чужого  мнения, возражений. А у меня к тому же создавалось  ощущение, что она считала, что ее дочь Наташа меня осчастливила, выйдя за меня замуж.   

Мы не ругались, нет. Я понимал: Наташа меня не любит. Это потом я узнал от ее же подруг, как она признавалась своим сокурсницам, мол, она не должна была быть хуже других! Все выходили замуж, и она вышла «за этого страшненького». Типа, я ниже ростом, так и «любить, и ценить буду». То есть, как понимаете, это все про меня. Железная учительская логика! Мне, конечно, было тогда ужасно больно. Казалось, мы - родные люди, семья. И вот такие ужасные слова! Но прошло время, боль ушла. Душа перегорела, переболела.    

…Когда Наташа узнала, что у меня есть женщина и я, возможно скоро уйду в другую семью, она впервые сорвалась на истерику. Не верила, ни на минуту не могла предположить, что я посмею уйти от нее. Ее учительский мозг не мог вместить мысли, что я вдруг решусь на поступок, что «заведу кого-то» и т. д. После криков и угроз она перешла на плач и жалостливые разговоры, рисовала мне мрачные картины моей будущей жизни с этой». Она и тогда не смогла понять: позови она меня назад, нормально, ласково и без окрика, я бы не ушел тогда, все бы утряслось, забылось. Но – нет. Она собрала четыре узла и два чемодана и выставила их к дверям. Выхода не было. Хотя, между прочим, ипотеку мы платили на двоих.

Первое время было очень плохо. Дочка снилась и протягивала ко мне ручки, плакала и звала. Чуть не плача, стискивал я зубы. Жизнь в новой семье начиналось несладко. 

Теперь, спустя шесть лет у меня есть все, чего не хватало там. Растет сын, он так похож на мою милую Анечку! Вижу ее, правда, нечасто, и большой радости она от встречи со мной не выказывает. Все же  я в их семье не живу, и родство она не ощущает так, как было бы, если бы она росла рядом со мной.  Наверное, так и должно быть!  

Наташа тоже устроилась. Ушла из школы от ненавидимых мной в те годы детских тетрадей, вечных жалоб на нагрузку и от сплетен про коллег, педсоветы, злобную директрису Варвару Геннадьевну. Имя-то какое - Вар-вара! Возле моего бывшего дома давно уже паркуется «мерседес». Интересно, она также продолжает командовать? Взгляд ее все такой же грустный. 

Недавно ее подруга мне призналась: «Наташка жалеет, что все так вышло. Говорит, в жизни и с мужиками все одно и то же, ничего нового, и нет никакой любви. И что она – глупая, и семья – это самое главное в жизни». Только я не понял, какую из своих семей она имела в виду?..