Муж хвастался всем ремонтом, который сделала я одна, потому что его все устраивало

Когда я сказала мужу, что пора обновить квартиру, он лишь махнул рукой: «Делай, как знаешь, меня и так все устраивает». Эти слова стали девизом последующих трех месяцев. Его устраивало наблюдать, как я одна погружаюсь в водоворот ремонта. 

Я ползала по строительным форумам ночами, сравнивая оттенки «беж» и «шампань». Я металась между магазинами, выбивая скидки на плитку и ламинат. Я искала мастеров, торговалась, проверяла сметы, пока глаза не слипались. Я вставала в семь, чтобы успеть до работы принять партию шпаклевки. А Денис? Он приходил с работы, открывал пиво и включал футбол. Его «устраивало» все: пыль до потолка, гул перфоратора в выходные, даже моя усталость от недосыпа. 

— Ты же сама хотела, — говорил он, когда я, обессиленная, падала на единственный незакрытый пленкой стул. — Я не разбираюсь в этом. Ты лучше знаешь. 

И я знала. Я принимала все решения, решала все проблемы. И когда последний мастер вынес свой ящик с инструментами, а я осталась одна в сияющей новизной квартире, меня переполняла гордость. Каждая ровная линия плинтуса, каждая удачно подобранная ручка шкафа – это была моя победа. 

Радость длилась недолго. Через неделю мы пригласили друзей. Едва переступив порог, гости ахнули. И тут Денис, будто только и ждал этого момента, расправил плечи. 

— Ну как? — голос его звенел самодовольством. — Здорово, да? Пришлось, конечно, попотеть. Выбрать все, проконтролировать рабочих – это же адский труд! Я так выдохся. 

Он говорил, жестикулируя, показывая «свои» удачные решения. Моя кровь стыла, потом закипала. Я стояла, будто парализованная, слушая, как он присваивает мои бессонные ночи, мои мозоли на руках, мою победу над хаосом. Друзья восхищенно кивали, хлопали его по плечу: «Молодец, Денис! Здорово сделал!» 

Тогда что-то во мне щелкнуло. Громко, отчетливо. Я подошла к нему, пока он хвастался «своим» глянцевым потолком в гостиной. В комнате на секунду воцарилась тишина. 

— Интересно, — сказала я спокойно, — а помнишь, Денис, какой именно оттенок «шампань» для потолка ты выбирал? Тот, что светлее, или тот, что с золотистым подтоном? Или, может, ты помнишь, во сколько утра в субботу пришлось встречать сантехников, потому что они перепутали адрес? Или сколько килограммов плиточного клея ушло на ванную? — Я смотрела ему прямо в глаза. — Помнишь? Нет? Странно. А я помню каждую мелочь. Потому что я это делала. Одна. Пока тебя «все устраивало». 

Тишина стала гробовой. Денис покраснел, будто его ошпарили. Он открыл рот, что-то пробормотал, но слова застряли. Гости смотрели то на него, то на меня, понимающе покачивая головами. Один из его друзей, Максим, тихонько присвистнул. 

— Ого, — произнес кто-то с дивана. 

Я не стала продолжать. Повернулась и пошла на кухню ставить чайник. Гул разговоров возобновился, но уже без прежнего энтузиазма. Денис больше не хвастался. Он тихо сидел в углу, избегая моего взгляда. 

С тех пор прошло несколько месяцев. Наши гости теперь знают правду. Денис больше никогда не пытался приписать себе мой ремонт. Он так и не извинился прямо. Но когда кто-то хвалит нашу квартиру, он лишь кивает в мою сторону и бормочет: «Да, Аня постаралась». Это не благодарность. Это – молчаливое признание. Признание того, что иногда «все устраивает» – лишь удобная маска для бездействия. А настоящие свершения видны невооруженным глазом. Как эта квартира. Как мои руки, знающие вес каждого кирпичика этого счастья.