Муж ставил мне в пример свою сестру, пока я не привезла его к ней без предупреждения

Денис делал это с лёгкостью человека, уверенного в своей правоте. Три года брака, а я всё ещё не научилась варить борщ как Вика, не умела так элегантно одеваться, как Вика, и даже моя карьера бухгалтера казалась ему жалкой по сравнению с тем, как его сестра «блистает» в маркетинге где-то в столице. Вика, Вика, Вика... Её имя звучало в нашем доме чаще, чем мое собственное. 

— Посмотри, как Вика квартиру обустроила на фото! — мог сказать он вечером, пока я убирала со стола. — У неё чувство стиля, а у нас – сборная солянка. 

— Вика бы уже давно получила повышение, если бы так пахала, как ты, — бросал он, когда я жаловалась на усталость после сверхурочных. 

— Ты хоть представляешь, сколько у Вики поклонников? А ты вот... — и дальше следовал взгляд, оценивающий мою домашнюю одежду и отсутствие макияжа. 

Я сжимала зубы, спорила, ругалась. Его сестра жила за тысячу километров, я видела её раз пять за всё время, и та казалась милой, но обычной девушкой. Но для Дениса она была недосягаемым эталоном, богиней, на фоне которой я вечно проигрывала. 

И вот в субботу утром, когда Денис снова начал свой привычный монолог о том, как Вика гениально провела переговоры (со слов их мамы), я решила. 

— Хватит, — перебила его. — Хватит о Вике. 

— Ты что, ревнуешь? — усмехнулся он. — Просто учись у лучших. 

— Отлично, — я встала. — Учиться у лучших? Сейчас и поедем. К Вике. Прямо сейчас. 

Он опешил. 

— Что? Ты с ума сошла? Без предупреждения? Да она... она занята! 

— Тем лучше. Увидим настоящую Вику. Собирайся. Или ты боишься, что твой идеал окажется не таким идеальным? 

Его возражения были жалкими. Через час мы мчались по трассе. Я молчала всю дорогу, сжимая руль. Денис нервно болтал, пытаясь то уговорить меня развернуться, то позвонить сестре. Я игнорировала. 

Я позвонила в домофон. Ответила не она. Какой-то хриплый мужской голос. Подъезд встретил нас запахом сигарет и чего-то порченого. На четвертом этаже я нажала на звонок. 

Дверь открылась не сразу. Послышались шаркающие шаги. И на пороге предстала... не богиня. Перед нами стояла Вика. В мятом, застиранном халате, с растрёпанными, тусклыми волосами. Её лицо было одутловатым, глаза мутными и красными. От неё сильно пахло перегаром. Она смотрела на нас, медленно соображая. 

— Дэн... Дениска? — пробормотала она. — Ты... как? Мамка сказала? 

Денис замер. Его лицо стало абсолютно белым. Он не мог оторвать глаз от сестры, от этого жалкого зрелища, так не соответствовавшего образу в его голове. 

— Вик... — он поперхнулся. — Что с тобой? Ты... больна? 

— Больна? — она неуклюже засмеялась, пошатнувшись. — Да нет, братик, просто вчера... ну, немного перебрала с девчонками. Отмечали... фиг его знает, что. Заходите, что ли? Только тут... бардак немного. 

Она махнула рукой. Из прихожей был виден хаос: грязная посуда, пустые бутылки, разбросанная одежда. 

Я наблюдала за Денисом. Видела, как рушится что-то внутри него. Его идеал, его мерило всего хорошего, превратилось в эту опустившуюся, пьяную женщину в грязном халате среди развалин собственной жизни. 

— Мы... мы не можем остаться, Вика, — наконец выдавил он. — Мы... просто проездом. Заскочили на минутку. Извини. 

— А, ну ладно... — она махнула рукой, уже теряя интерес, и начала закрывать дверь. — Заходите как-нибудь... 

Дверь захлопнулась. Денис не двигался, уставившись на грязную подъездную плитку. 

Я развернулась и пошла к лифту. Через несколько секунд услышала, как он поспешно засеменил за мной. В лифте он не поднимал глаз. В машине молчал весь путь обратно. Его гордость, его бесконечные сравнения разбились вдребезги о неприглядную реальность. 

Я не сказала ни слова. Ни «я же говорила», ни «вот твой идеал». Молчание было громче любых упреков. Впервые за три года я чувствовала не боль от сравнения, а леденящее, безжалостное облегчение. Его кумир оказался глиняным. А я... я была просто собой.