- Мы сняли ваш кондиционер и оставили вместо него вентилятор, - свекор похозяйничал у нас дома

- Ты шарф не видел мою, сынок? – услышала я голос Ольги Юрьевны, своей свекрови.

- Мама, он на кухне остался, - сказал Витя. – Сейчас принесу.

Так начался мой вечер дома, когда я уставшая вернулась с работы. Пока я снимала обувь, я слышала звук работающего телевизора, голоса Вити, Ольги Юрьевны и Егора Витальевича, своего свекра.

Родители Вити повадились приходить к нам каждый вечер. Мы когда-то им дали ключи от нашей квартиры на всякий случай. И этот всякий случай, как казалось свекрам, наступал каждый день.

То они приходили, чтобы помочь мне полы подмести, то цветы поливали. И все это делалось, пока мы с мужем были на работе. Я раздражалась, Вите это не нравилось. Но как-то у нас не хватало смелости сказать свекрам, что они немного перебарщивают с заботой.

- Я пирожков твоих любимых оставила тебе, - звонила мне свекровь, когда уходила от нас. – Как с работы придешь, так разогреешь и поешь.

Я благодарила за такую заботу. Мне она на самом деле была приятна. Но в то же время ее и много становилось временами.

Когда-то свекровь приносила готовые обеды и ужины. Мне было неудобно, что нас с мужем корят два пенсионера, когда мы сами в состоянии заработать себе на еду. Деньги с нас свекры не брали при этом.

В тот вечер я пришла раньше обычного, сразу же пошла на кухню. И там меня ждал сюрприз. Я не увидела кондиционера.

Я не помчалась тут же в комнату, а присела на стул. И тут пришел Витя.

- Ты уже дома? Я не слышал, как ты пришла.

- Я дома, - старалась спокойно говорить я. – А где наш кондиционер? Он же еще утром висел здесь.

- Да, висел. Папа сказал, что он у нас совсем слабо дует. Он еще вчера, когда с мамой к нам приходил, включил его. И он решил подарить нам вентилятор взамен кондиционера.

Я вообще перестала понимать происходящее. Почему свекор распоряжается в моей квартире? То, что он принес вентилятор, это я еще пережить могла. Но кондиционер! Я его выбирала, покупала. Мне он нравился, потому что охлаждал в жару квартиру хорошо.

Я не успела мужу ответить что-то. На кухню пришла свекровь. И Ольга Юрьевна тут же кинулась ко мне обниматься.

- Я тебе пирожки с капустой принесла, - сказала она. – Ты попробуй. Они сегодня особенно вкусными у меня получились. А в следующий раз я с грибами принесу. Попробуешь.

Тут на пороге появился свекор. И он тут же сообщил мне о том, что сделал у нас дома.

- Мы сняли кондиционер и оставили вместо него вентилятор, - сказал Егор Витальевич.

Я пыталась сдерживаться, но не могла. В итоге я высказала все, что думаю.

- Мне приятна ваша забота, Ольга Юрьевна и Егор Витальевич, но вы уже перегибаете палку. Вы приходите каждый день, наводите здесь свои порядки. Мы с Витей сами хотим распоряжаться в своем доме. Я буду рада вас видеть, но вы предварительно должны звонить. И не нужно ничего убирать или приносить, не посоветовавшись.

Свекры переглянулись. Они не ожидали такого услышать. Они что-то стали говорить про заботу, про бескорыстие. Но Витя не дал им развернуться.

- Мама, Женя права. Вам стоит меньше вторгаться в нашу жизнь. Мы вам рады, но все должно быть в меру.

- Ладно, мы пойдем, - сказала Ольга Юрьевна. – Пирожки забирать или будете есть? Может, вам и еда моя не угодила.

- Будем есть, спасибо, - ответила я.

Уже на пороге свекровь остановилась, протянула мне связку ключей.

- Чтобы ты не думала, что мы тайно сюда придем, - сказала Ольга Юрьевна.

Я видела, как обиделись родители мужа. И Витя на этот счет переживал. Но все же мы нашли в себе силы довести до конца начатое, отстоять свою позицию.

В тот же вечер Витя вернул кондиционер на то место, где он висел. И работал он прекрасно, хоть свекор твердил обратное.

Несколько недель свекры вообще не напоминали о себе, не  брали трубку. Витя переживал, но не ехал к ним.

Потом Ольга Юрьевна позвонила сама. Она спросила, можно ли к нам прийти в выходные. Конечно, мы согласились принять ее и свекра.

Родители мужа, когда пришли, уже спокойно разговаривали, не вспоминали то, что произошло в тот роковой вечер.

Ноя видела по их глазам, что обида еще не ушла полностью. Надеюсь, что постепенно она забудется.