– Мы вам больше денег презентовали! – свекровь считает, что мы должны отрабатывать подарок

Теперь в нашем доме витает тяжелое молчание, а я разрываюсь между мужем и его собственной матерью. Виктор наотрез отказывается даже упоминать о своей матери, и я его прекрасно понимаю. Мне тоже невыносимо горько от ее поступка. 

А началось с того, что моя свекровь, Галина Вячеславовна, решила, будто ее щедрый свадебный презент дает ей исключительные права на наше время. Она открыто заявила, что мы обязаны помогать ей чаще, чем моим родителям, ведь ее финансовый вклад в наш старт был куда значительнее. Это прозвучало так меркантильно, будто она не одаривала нас от чистого сердца, а выдавала ссуду, которую теперь пора возвращать услугами. 

Ее слова не только ранили меня, но и испортили наши и без того непростые отношения с моими родителями. Они, кстати, люди совсем другого склада. Мои мама с папой — скромные городские учителя на пенсии, вся их жизнь — это книги, дачные цветы и тихая размеренная прогулка. 

Свекор же со свекровью — люди дела. Они живут в селе, содержат крупное фермерское хозяйство, которое с годами разрослось и стало весьма прибыльным. Их старый трактор сменила новая техника, а их упорный труд принес свои плоды. 

На наше бракосочетание они подарили нам действительно внушительную сумму. Мои родители, скопив с пенсий, собрали нам очень скромную, но такую дорогую сердцу помощь. Мы, конечно, были бесконечно благодарны всем. Эти средства позволили нам сделать первоначальный взнос на квартиру и не погружаться с головой в долги. Мы получили отличный старт. 

С тех пор мы по мере сил поддерживаем обе семьи. Моим родителям нужна скорее моральная поддержка, помощь с поездками на дачу или с компьютером. Свекрам же постоянно требуются крепкие руки — то с ремонтом техники, то с заготовкой кормов для их растущего поголовья. 

Мы всегда старались никого не обделять, но график не всегда удавалось совместить. Недавно мы договорились с моими родителями, что в субботу поможем папе установить новую теплицу, как позвонила свекровь. 

— Завтра с утра будьте у нас, — сказала она без предисловий. — Срочно нужно погрузить зерно для отгрузки, все руки на счету. 

Я осторожно объяснила, что у нас уже есть важные планы, от которых зависят мои родные. В ответ раздалось ледяное молчание, а затем недовольное фырканье. 

— А я-то надеялась, семейные узы для вас что-то значат. Не забывайте, чей подарок позволил вам обзавестись собственным углом. Без нашей поддержки вы бы до сих пор копили на первый взнос. 

Она продолжила отчитывать меня, доказывая, что их вклад обязывает нас быть у них в подчинении по первому зову. Виктор, к счастью, не слышал этот разговор. Но когда я передала ему суть, его лицо помрачнело. 

— Всё, хватит. Я больше не переступлю их порог, — твердо произнес он. — Пусть лучше нанимают рабочих за свои деньги. Я не намерен постоянно чувствовать себя наемным работником, отрабатывающим подачку. 

Сейчас он в ярости, я сама оскорблена до глубины души, а его мать, кажется, даже не понимает, что натворила. Она искренне считает, что просто указала нам на очевидные вещи. Я не представляю, как смогу сшить эти порванные отношения между сыном и матерью, а жить в атмосфере затяжной обиды невыносимо тяжело.