Надоело быть кухаркой для мужа, объявила ему, что готовить будем по графику

Сергей поковырял ложкой в тарелке борща, поморщился: «Опять холодный?» Я молча забрала тарелку, разогрела. Сидела напротив, смотрела, как он чавкает, крошки хлеба падают на свежевыглаженную скатерть. В голове крутилось: «Сам бы разогрел». Но промолчала. Как всегда.  

Так длилось семь лет. Каждое утро — яичница или овсянка. Обед — суп, второе. Ужин — чтобы «посущественнее». Суббота, воскресенье — завтраки с блинами. Праздники — оливье, селедка под шубой. Сергей даже не замечал, что на Пасху я красила яйца в луковой шелухе, а на 8 Марта пекла медовик. Для него это было естественно, как дышать. 

Однажды, когда он в пятый раз попросил «добавки», я вдруг осознала: я не кухарка. Не служанка. Мы оба работаем — я менеджером в конторе, он монтажником. Зарплаты почти равные. Но почему тогда я стою у плиты, а он лежит на диване? Почему я должна планировать меню, бегать по магазинам, отпрашиваться с работы, чтобы успеть к его приходу?  

Решение созрело за неделю. Я составила график в Excel: понедельник — моя очередь, вторник — его, среда — моя, и так далее. В выходные — каждый сам за себя. Распечатала, прикрепила магнитом к холодильнику.  

Сергей пришел с работы, потянулся к холодильнику за пивом. Увидел листок.  
— Это что?  
— График. Теперь готовим по очереди.  
Он засмеялся:  
— Ты шутишь?  
— Нет. Сегодня твой день.  

Показала на вторник в таблице.  

Он стоял, моргая, будто я заговорила на китайском. Потом лицо покраснело:  
— Ты с ума сошла? Я не умею готовить!  
— Научишься. В интернете рецептов полно.  
— Да ну тебя! — хлопнул дверью, ушел в гараж.  

Я села за стол, налила чай. Боялась, что сдамся. Но вспомнила вчерашний вечер: Сергей, обложившись подушками, смотрел футбол, кричал на судью. А я в это время чистила картошку, резала палец ножом, плакала от боли и злости. Нет. Не отступлю.  

Он вернулся в десять. На кухне — пустой холодильник (я специально не стала готовить), на плите — пустая сковорода. 
— Ладно. Дай хоть пельменей разогреть.  
— Мороженых нет. Ты же вчера съел последнюю пачку.  
Он проворчал что-то про «стерву», пошел спать голодным.  

На следующий день — моя очередь. Сварила гречку с котлетой. Сергей ел молча, злостно чавкая. В среду я приготовила рыбу. В четверг он, мрачный, притащил из магазина готового цыпленка-гриль и пакет салата. Съел, не предлагая мне. В пятницу я сделала плов. В субботу он три часа колдовал над яичницей, сжег два куска хлеба, в итоге заказал пиццу.  

Через месяц случился прорыв. В его «день» на столе появились макароны с тушенкой. Криво порезанный огурец плавал в миске с водой. Я похвалила:  
— Съедобно.  

Он хмыкнул, но уголки губ дрогнули.  

Постепенно он освоил базовое: картошку в мундирах, курицу на сковороде, салат из помидоров. Иногда злился:  
— Зачем вообще это надо? Раньше всё было нормально!  
— Раньше я ненавидела тебя каждые пять минут, — ответила я спокойно.  

Он замолчал. Видимо, впервые задумался.  

Сейчас, спустя полгода, у нас новый ритуал. По воскресеньям составляем меню на неделю, вместе покупаем продукты. Он удивился, сколько стоит сыр, возмутился ценам на фрукты. Теперь иногда отказывается от «второй добавки», чтобы хватило до зарплаты.  

Вчера случилось невероятное. Я задержалась на работе, пришла в девять. На кухне пахло луком и специями. Сергей, в моем розовом фартуке, помешивал рагу.  
— Вот, — буркнул. — На кулинарном канале научился.  

Мы ели молча. Рагу было пересолено, морковь хрустела. Но это был лучший ужин за семь лет.  

Я, не нашла у него скрытый талант шеф-повара. Зато обрела нечто большее — уважение. К себе. К нему. К нам, которые наконец-то стали «мы», а не «я и он».  Иногда смотрю на график на холодильнике. Скоро он станет не нужен. Но пока пусть висит — как напоминание. О том, что даже взрослые люди могут научиться варить суп. Или быть людьми, а не только потребителями.