«Первые два моих мужа умерли, и меня зовут «черной вдовой». А я – «белая!»

Собираюсь замуж. В третий раз. Некоторые косятся и зовут меня «черной вдовой». А какая же я черная! Я всегда была «светлым пятном» для моих суженых.

Два моих предыдущих мужа умерли. Один - своей смертью,  второй – сам собрался и ушел «туда». Смотрела на своего умершего второго мужа сквозь стеклянную завесу слез. В тот день я сама как будто ушла в мир иной. 

Первый был не легче. Володя был старше на 18 лет, долгое время жили без росписи. Мне хотелось детей, но каждый «раз» муж посылал меня к «женскому» врачу, потому что от первых двух браков у него накопились трое детей, и он вспоминал, «как это ужасно». Жизнь с двумя предыдущими женами (как, впрочем, и со мной) протекала у Володи в доме без удобств, поэтому детей мне рожать «не рекомендовалось». И это еще мягко сказано. 

Стоит ли вспоминать, что первый муж никогда официально не работал, все дни мудрил что-то с гитарами. В нашем неприбранном доме их было великое множество. В иные моменты муж говорил, что он – гений, что «его время еще не пришло», и только за рубежом могут понимать, как ценны гитары, сделанные его руками. И на аукционах их будто бы отрывают за бешеные деньги.  Правда, все, что он сам имел от «гениального» творчества – пара бутылок дешевого вина. В общем, он был алкоголик, а я - верная прислуга, наперсница, охранница… По вечерам мыла полы в микрорайоном ДК, иногда составляла ему компанию за граненым стаканом. В его нередкие запои берегла его сон, бегала в ларек за опохмелкой как преданная собака. 

Как-то в очередной раз врач сказала: «Больше к нам не придете. Детей не будет». Я заплакала но, придя домой в привычный неуют, поняла: куда я с ребенком в такой завал?..

- Светлая ты моя!  - в минуты «межзапоя» прозревал «мой гений», и я была счастлива. Я любила его. 

Однажды я нашла его сидящим на грядке огорода близ нашего старого дома. Он скреб голыми руками ноябрьскую землю и плакал: «Не ходи домой! Там Змей-Горыныч о четырех головах!» Волосы его слиплись, глаза смотрели сквозь меня. Впервые я увидела, на какое чудовище потратила 15 лучших лет.

Наутро Володя умер. От белой горячки. Единственное, что он сказал перед смертью, что я была «самым белым пятном» в его мрачной жизни.

Олег пришел ко мне через год. Сказал, что воевал в Чечне, и поэтому хромает. Я полюбила его всей душой за романтический образ, за красоту. Да мало ли за что потянется одна одинокая душа к другой! Это уже потом, позже его мать рассказала, что все родные отступились от него. После десятка лет лежания по наркологиям и «психушкам» поняли, что с его порочной страстью бороться бесполезно. Она же припомнила, как рожала его в далеком леспромхозе при пьяных акушерах, и они «сделали» ему парез нижних конечностей. То есть «сухую» ногу. Также, правда, она грешила и на родовые травмы трех других свих детей и племянника. Но все это я узнала гораздо позже, после смерти Олеженьки. А пока целых пять лет я потратила на пробивание в газеты, на радио и ТВ его талантливых стихов и песен. Он успел даже создать музыкальную группу. В общем, тоже «гений».

Запои все учащались, просветления – сокращались…Он мечтал о ребенке, обещал, что после его появления «все переформатируется», но… Я знала, что где-то в далеком рудном городке близ Апатитов живет его старший сын-инвалид с парезом рук. Знала и то, что… В общем,  отговаривалась тем, что детей не хочу, да и жить негде. А из детского дома взять ребеночка не позволит его учетная справка в наркодипансере.

Денег постоянно не хватало, и однажды он продал соседу-цыгану наш холодильник. Работать Олег не мог, а пенсии его хватало лишь на полтора дня.

Однажды он стал поговаривать о самоубийстве. Не раз я его вытаскивала «оттуда». Но врач «скорой» после одной из попыток резко сказала по телефону, мол, когда умрет, тогда и вызывайте!  

Но и после «этого» медики приехали лишь через три часа. Нашли в кармане очередное направление на лечение в отделение алкогольных психозов. По диагонали серого бланка стоял вердикт главврача. «Отказать», - так написал врач, ссылаясь на «отсутствие смысла в дальнейшем стационарном лечении больного Прохорова». То есть моего Олеженьки. Муж мой, видимо, получив такой жестокий «отлуп», изверился в последней надежде уйти от своего порока. В отчаянии решился на страшный шаг. Записки прощальной Олег не оставил, но соседи слышали, что перед уходом на школьный двор он звал меня, уверял, что только со мной и увидел свет.

Мой третий будущий муж моложе меня на 15 лет. Он очень хорошенький, милый. Тихий такой. Может, с ним найду свое счастье, свет и радость?

В детстве Сергей упал с лошади и в результате контузии «выпадает» иногда из нашего мира. Летает и при этом видит прекрасные вещи. Потом он быстро-быстро рисует все увиденное на холсте. Получается жутковато. И пока ни одна картина не продалась. Но холст, кисти и краски и прочие растворители нынче безумно дороги, и я взяла еще два участка для «дворничанья». 

Мне скоро пятьдесят лет, пора и о будущей пенсии подумать. Правда, до нее еще больше десятка лет.

Вздыхаю, гляжу на янтарное кленовое великолепие  опавших листьев. Замахиваюсь на все это «богатство» метелкой и думаю: «Нельзя унывать!»