Прекрасный отдых на море чуть не закончился, когда в наш номер заявилась свекровь

Мы отдыхали пятый день. Море окончательно втянуло нас в свой расслабленный ритм. Загар лег ровным слоем, соленая вода смыла остатки городской суеты, а вечера на балконе под шум прибоя с бокалом холодного вина стали священным ритуалом. Мы с Сергеем чувствовали себя заново рожденными – смеялись над глупостями, целовались как влюбленные подростки и строили планы на оставшиеся девять дней. 

— Знаешь, я даже телефон хочу отключить, — сказал Сергей. — А то вдруг мама позвонит… или Лена. 

— Тссс! — я приложила палец к губам. — Не накаркай! 

— Ты права, — он рассмеялся. — Молчу… 

Молчание было нарушено через час. Резкий, настойчивый стук в дверь, не оставляющий сомнений – это не горничная. Сергей, нахмурившись, пошел открывать. 

В проеме, запыхавшаяся, с огромным чемоданом на колесиках и лицом победителя, стояла Нина Петровна. Моя свекровь. В ее глазах горел знакомый огонек: «Я здесь, теперь все будет по-моему». 

— Ну, здравствуйте, отдыхающие! — протрубила она, буквально вкатывая чемодан в номер мимо остолбеневшего Сергея. — А я вас нашла! Не ждали? 

— Мама?! — Сергей обрел наконец дар речи. — Что ты здесь делаешь?! Как ты вообще нас нашла?! 

— Ой, сынок! — Она сняла шляпку и окинула номер критическим взглядом. — Скучно мне одной в городе! Позвонила Леночке, пожаловалась. А она такая: «Мама, да они же в «Жемчужине» на третьей линии! Сергей в восторге от пляжа!». Ну, я не дурочка – билет на самолет, такси из аэропорта, и вот я здесь! Помогу вам отдых организовать, без меня-то вы разве управитесь? Вижу, уже бардак потихоньку… — Она ткнула пальцем в тарелку с фруктами, стоявшую на журнальном столике рядом. — И фрукты не убраны! Испортятся! 

Меня бросило в жар. Еще девять дней этого?! Ее нравоучений, контроля над меню («Сережа, это тебе вредно!»), и попыток «организовать» каждый наш шаг? Нет, нет и нет! Сергей выглядел растерянным, глядя то на мать, то на меня. Он был безнадежен. Значит, действовать надо мне. 

Я встала, изобразив внезапную панику. 

— Нина Петровна! — воскликнула я, делая глаза максимально круглыми. — Вы… вы не должны были приезжать! Мы только что из медпункта вернулись! 

Она замерла. 

— Из какого медпункта? Что случилось? 

— Да вот, — я понизила голос до шепота, — в соседнем номере… подозрение на кишечную инфекцию. Очень заразную! Нас всех осмотрели, сказали – карантинные меры, никого не впускать и не выпускать! Мы завтра утром должны сдать повторные анализы. Администрация строго-настрого запретила контакты! Вы же понимаете? 

Она отступила на шаг от столика. 

— Инфекция? Заразная? 

— К сожалению, да! — вздохнула я, качая головой с видом скорби. — Иммунитет-то у вас… не самый сильный. Риск огромный! Лучше бы вам сразу домой, пока не успели заразиться! 

Идея сработала как шоковая терапия. Страх за собственное здоровье победил материнскую опеку. 

— Ой, что ж вы сразу не сказали! — засуетилась она, хватая сумку так, будто она уже кишит микробами. — Сергей, ты чего молчишь? Ты себя как чувствуешь? 

— Э-э… Нормально… пока… — растерянно пробормотал муж. 

Через секунду Нина Петровна уже стояла в дверях. 

— Выздоравливайте! — бросила она, не глядя. — Я домой! Такси вызову! 

Дверь захлопнулась. 

Тишина. Только море шумит. Сергей смотрел на меня, сначала с недоумением, потом в его глазах вспыхнуло понимание. 

— Кишечная инфекция? — фыркнул он. 

— Лучшее лекарство – это вот это, — я взяла бутылку вина, наливая себе новую порцию. — А карантинные меры – это строжайший запрет на свекровь во время отпуска. 

Он рассмеялся, обнял меня и чокнулся бокалом. 

— Гениально, жена. Наш прекрасный отдых… продолжается. 

Мы вышли на балкон. Солнце уже почти скрылось, оставив небо в багровых и лиловых тонах. Я отпила вина, чувствуя, как напряжение уходит. Отпуск был спасен. Хитростью и ложью во спасение. Но, что поделаешь, если иначе никак.