– Раз мы теперь женаты, ты обязана помогать моей маме по дому, – заявил муж

Я наслаждалась воскресным утренним покоем за просмотром фильма. Свежесваренный кофе источал божественный аромат. Идиллия длилась ровно до тех пор, пока Максим не отложил телефон и не повернулся ко мне с деловым видом. 

— Раз мы теперь женаты, Аня, — заявил он, — ты обязана помогать моей маме по дому. Она одна, ей тяжело. 

Я оторвалась от экрана. Его мама, Галина Петровна, жила в тридцати минутах езды, в своей уютной трешке. Мы виделись на праздники.

Помогать по дому? Я перевела взгляд на Максима. Он выглядел абсолютно серьезным. 

— Обязана? — переспросила я. — Максим, мы живем отдельно. У твоей мамы прекрасное здоровье, она водит машину, ходит в театры. Что именно я «обязана» делать? Мыть ее полы? Стирать шторы? 

Он нахмурился, явно не ожидая вопросов. 

— Ну, как же! — замахал руками. — Она же старше, ей нужна поддержка. Приготовить что-то, убраться... Это же естественно! Моя бабушка всегда помогала свекрови. 

Вот оно что. 

— Максим, — начала я тихо, но так, что он невольно притих. — Во-первых, «обязана» — слово из лексикона крепостного права. Я твоя жена, а не крепостная твоей мамы. Во-вторых, Галина Петровна — взрослый, самостоятельный человек. Она прекрасно справляется со своим домом.

Если ей действительно понадобится помощь, например, после болезни или для какого-то большого дела, мы с тобой, как семья, конечно, обсудим и поможем. Вместе. 

Он попытался возразить, я не позволила. 

— Нет, дай договорить. В-третьих, и это главное: где в этой прекрасной схеме твоя обязанность помогать моим родителям? Папа, например, один в доме после ремонта, мусора куча. Поедешь к нему в субботу мешки выносить? 

Максим покраснел и откашлялся. 

— Ну... это же другое... твой папа мужчина... 

— Ага, мужчина шестидесяти пяти лет, — парировала я. — Твоя логика, Макс, хромает на обе ноги. Это не помощь. Это навязывание устаревших, несправедливых обязанностей именно мне, потому что я «жена». Потому что кто-то когда-то так делал. Но я — не «кто-то». 

Я встала, подошла к нему. 

— Я люблю тебя, Максим. Но наш брак — это союз равных. И наши обязанности перед родственниками должны быть справедливыми и добровольными. Если ты считаешь, что твоей маме нужна помощь, помоги ей сам. Сходи к ней, пропылесось, помой посуду после воскресного обеда. Это будет по-настоящему благородно и взросло. А меня — не назначай в прислуги по умолчанию. 

Максим смотрел на свои руки, его уверенность растаяла, как дым. На его лице читалось замешательство. 

— Я... — он запнулся. — Я не хотел сказать, что ты прислуга, Ань. Просто... думал, так положено. 

— Положено там, где люди не считают женщин равными, — твердо сказала я. — Давай строить наши собственные «положено». На основе уважения. И здравого смысла. 

Он молча кивнул. Утренний покой был нарушен, но попытка сделать из меня крепостную провалилась.