Родители нашли мне новую невесту при живой жене и искренне удивляются, чем я недоволен

Мать поставила чайник на стол. Отец сидел напротив, чистил вареное яйцо.  

— Мы нашли тебе девушку, — сказала мать и посмотрела на меня. — Семья хорошая, отец — наш старый друг. Завтра приходи на обед, познакомишься.  

Я не поверил услышанному.  

— У меня есть жена. Мы живем вместе семь лет.  

Отец громко кашлянул.  

— Твоя Света — хорошая женщина, — произнес он. — Но детей нет. А тебе уже тридцать пять.  

— Мы пытаемся! — не знаю, зачем начал я объяснять. — Врачи говорят, нужно время...  

— Время, — мать вытерла стол тряпкой. — У моей сестры сын женился второй раз через год. Сейчас двое ребятишек бегают. И все довольны.  

— Вы предлагаете мне предать Свету?  

Отец поднял глаза. Его лицо выражало недоумение.  

— Какое предательство? Ты же не бросаешь ее. Дом большой, места хватит. Она сама должна понять: семье нужны наследники.  

Я не видел смысла продолжать разговор и ушел.  

Света встретила меня у двери, как всегда, с теплой улыбкой. От ее прикосновения к моей ладони сердце сжалось.  

— Как прошел день? — спросила она, помогая снять куртку.  

Я не ответил. Повел ее в гостиную, рассказал все. Слова выходили рублеными, бессвязными. Она слушала, не перебивая, лишь пальцы медленно скручивали край футболки.  

— Ты... согласен? — голос ее был тихим.  

— Нет! — вырвалось резко, и я тут же обнял ее, испугавшись, что сейчас потеряю. — Ни за что.  

Она прижалась лбом к моей груди, и я почувствовал, как вздрагивают ее плечи.  

Ночью лежал без сна, глядя в потолок. Света спала, уткнувшись носом мне в плечо — ее привычка с первых месяцев брака. Вспомнил, как отец в день свадьбы похлопал меня по спине: «Главное — продолжение рода. Остальное наживем». Тогда это казалось шуткой.  

Утром мать позвонила:  

— Ты придешь?  

— Нет.  

— Но почему?! — в ее голосе зазвенела обида. — Мы же для тебя стараемся!  

— Я люблю Свету.  

— Любовь? — мать произнесла слово с усилием, как неудобный предмет. — Любовь — это дети. Общий дом. Уважение к старшим. Ты думаешь, я за твоего отца замуж из-за вздохов под луной вышла?  

Отец взял трубку:  

— Хватит капризничать. В субботу в два приходи.  

Света как обычно готовила мои любимые котлеты с грибами, гладила рубашки, смеялась над старыми комедиями — но в глазах стояла стеклянная пленка. Утром в субботу застал ее в ванной. Она сидела на краю, сжимая тест на беременность. Одна полоска.  

— Прости, — прошептала она. — Я так стараюсь...  

Я опустился перед ней на колени. 

— Ты мне нужна. Только ты. Моя семья — здесь. Я ткнул пальцем в ее грудь, потом в свою. — Если они не поймут этого, значит, мы им не нужны.  

Она заплакала. Впервые за семь лет — громко, беззастенчиво, размазывая слезы по моей шее. Я гладил ее волосы, думая о том, как странно устроен мир. Отец, всю жизнь учивший меня «быть мужчиной», сейчас сидит за столом с чужой девушкой, ждет сына, который не придет. А я, «слабак», обнимаю жену и впервые за годы чувствую себя настоящим главой семьи.  

Телефон звонил до вечера. Я не отвечал. Заказал пиццу, включил фильм. Смеялись со Светой над плохим переводом.  

Перед сном она спросила:  

— А если я так и не смогу... 

— Тогда усыновим мальчишку-подростка. Или заведем трех котов. Или поедем в кругосветку. Или все сразу.  

Она засмеялась сквозь слезы. Я понял, что готов тысячу раз объяснять родителям, кричать, спорить. Но больше ни секунды не позволю им решать, что для меня счастье.