Родственники считают, что я плохая дочь, но они не знают всех подробностей

У меня в настоящее время все контактные номера наших многочисленных родственников находятся в черном списке. Это происходит потому, что каждый из них считает своим долгом высказать мне свое мнение относительно того, какая я, мол, плохая дочь. И в чем, собственно, заключается моя вина? В том, что я не часто бываю у моей пенсионерки-мамы. Мои взгляды на этот вопрос кардинально расходятся с их представлениями. 

В полном соответствии со своим дочерним долгом, я финансово поддерживаю маму, оплачивая аренду квартиры, закупая продукты и лекарства, а также поддерживая чистоту в ее доме. Однако, я выполняю все это, избегая личного взаимодействия.

Первые восемь лет моей жизни протекали в атмосфере относительного благополучия, и я могла назвать себя счастливым ребенком. Семья была полной, с любящим папой, заботливой мамой, двумя бабушками и двумя дедушками, а также множеством родственников. Все кардинально изменилось, когда мои родители решили развестись. 

Для меня это событие произошло неожиданно, но, вероятно, отношения уже давно были под угрозой, но мне, как ребенку, это старались не говорить. После развода я видела своего отца всего несколько раз. Каждая встреча становилась поводом для новых конфликтов между мамой и бывшим мужем. Причина развода была явной: у папы появилась любовница, от которой у него родился сын. Мечтавший о сыне отец решил покинуть наш дом ради новой семьи.

Не повезло мне тем, что я сильно походила на отца внешне. Это стало дополнительным поводом для мамы проявлять ко мне свою злость и недовольство. Каждый раз она вымещала на мне свое разочарование в отце, называя меня "никчемышом" и утверждая, что даже родной отец отрекся от меня. 

- Ты никому не нужна, кроме меня. Признавай это! - звучала ее заключительная фраза в каждой нашей дискуссии, в которой я осмеливалась защищать свою точку зрения.

До сих пор загадочно для меня, почему мама для того, чтобы сливать свои негативные эмоции выбрала своего ребенка, который абсолютно не виноват в трудностях двух взрослых. Все-таки у нее, казалось бы, должны были быть свои взгляды на эту тему. Частично меня спасала поддержка со стороны бабушки и дедушки, когда они еще были живы. Иногда я могла провести несколько недель у них, но после того как мне исполнилось двенадцать, бабушки уже не стало, а через год ушел и дед. Родственники со стороны папы отказывались со мной общаться, в том числе и сам папа.

- Теперь у них есть свой внук, зачем им вспоминать о какой-то девчонке, которая, к тому же, смеет дерзить старшим, – постоянно напоминала мне мама с злобной ухмылкой. 

Этот подход к жизни постоянно расшатывал мое психическое равновесие. Как результат, из нормального ребенка я превратилась в истеричного подростка, чьи эмоции было легко вывести из себя. Слезы текли из-за любого повода, и я осознавала, что такое поведение далеко не нормально. Возможно, именно это стало причиной моего выбора обучения на психолога – попытка вырваться из состояния, где каждый шаг казался на грани.

- Ты выбрала самую бесполезную профессию, – хмыкала мама, узнав о моем выборе. - Я не собираюсь оплачивать твое обучение. Иди к своему отцу, может быть, он тебе поможет.

Я пошла, потому что не видела другого выхода. Встреча с отцом была нервной, но он согласился оплатить год обучения, заявив, что дальше ему помочь нечем. Это было серьезным шагом вперед, и я надеялась, что за это время найду работу или перейду на бюджет.

Жить с матерью не входило в мои планы. Бабушка с дедушкой оставили свою квартиру мне, но мама считала ее своей и утверждала, что не собирается ее отдавать. Трудно было справиться с поступлением, постоянными скандалами и разборками с жильцами, но в октябре я всё-таки въехала в свое жилье. Без денег, без семьи, без четкого плана на будущее.

Я не сломалась, не погрязла в нищете и разврате. Сдавала комнату одногруппнице, подрабатывала, и прикладывала усилия, чтобы перейти на бюджет второго курса. Куратор нашего курса оказала мне большую поддержку. Было трудно, но оно того стоило.

На данный момент мне тридцать шесть лет жизни, полных событиями и переменами. У меня есть муж, замечательный ребенок, и работа, которая, хоть и не по специальности, но обеспечивает меня приличным доходом. Однако моя мама остается в стороне от моей жизни. Она не присутствовала на моей свадьбе, не видела своего внука, и фактически не участвует в том, что происходит в моем мире. Это было моим решением – результатом многолетних усилий восстанавливать себя после детства, полного разрушений, которые она мне нанесла.

Однажды, когда маму госпитализировали с сердечным приступом, связалась со мной ее сестра, моя тетка. Она высказала мне свое негодование, утверждая, что я забыла о своей матери, и что, возможно, мама умрет, не зная, что я даже не в курсе. Я поехала в больницу, где мать уже находилась в стабильном состоянии, и мы мило пообщались.

Меня долго отчитывали за то, что они меня кормили, одевали и поили, когда отец не обращал на меня внимания. Но я уже давно не тот подросток, которого можно довести до слез. В некоторых маминых словах я признала свою вину – да, она ухаживала за мной. И этот долг я готова отдать. Однако я не собираюсь сама ездить и постоянно терпеть то, как на меня выливают ведро помоев. Поэтому я решила оплачивать ей доставку продуктов по ее списку, лекарства, автоматически настраивать оплату ее коммунальных услуг и еженедельно вызывать уборку. И ради этого, к счастью, не обязательно лично видеться.

Мама вначале возмущалась, утверждая, что ей не нужны мои "подачки", но, поняв, что я не собираюсь уговаривать, она согласилась с моими условиями. Это было два года назад.

В первый месяц после установления этого соглашения появились все мамины родственники – тетка, двоюродная сестра, какая-то двоюродная бабушка и так далее. Они убеждали меня, что я дурная дочь, которая забросила старушку, и что мать, с таким отношением, обязательно отпишет квартиру кому-то другому. Я решительно заблокировала их всех. Мне абсолютно все равно, что происходит с маминой квартирой. Пусть делает, что хочет. Я все равно буду продолжать оплачивать ее расходы, потому что по-настоящему чувствую, что мне это необходимо делать. Но только финансовая помощь. Моя совесть чиста.