- Сам разбирайся со своей мамой, - сказала я мужу, когда за свекровью стало ухаживать невыносимо

- Кто тебя научил так мыть полы? – спросила Юлия Дмитриевна. – Ты не умеешь даже тряпку правильно отжать!

Я с трудом сдерживалась, чтобы не ответить грубо. Все-таки на меня были возложены обязательства, которые нужно было выполнять. И я выполняла. Как раз я впервые за время отсутствия мужа пришла к свекрови. А уехал Игорь только вчера.

- Ты убери на кухне то масло, что разлила, - сказала свекровь. – Ты еще больший бардак развела, чем был у меня. Зачем ты вообще ко мне приходишь?

Я сжала зубы и терпела. Все-таки мало осталось убирать, только на кухне. И это дело я довела до конца. Потом я отправилась домой.

Мой муж Игорь работал вахтами. И когда его не было, мне приходилось ходить к его матери, чтобы помогать ей по дому.

- А что ты хочешь? – спрашивал когда-то у меня супруг. – Маме помощь нужна, она уже старой стала, сама не справится.
- Но она доводит меня.
- Меня тоже, - усмехнулся тогда муж.

И с тех пор так и повелось, что я ходила к свекрови. Но в этот раз все было хуже, чем обычно. Юлия Дмитриевна чувствовала свою безнаказанность, поэтому управляла мною так, как ей хотелось.

Когда я во второй раз пришла к свекрови, она заставила меня варить суп. Я сделала все так, как она говорила, всего добавила столько, сколько было в рецепте Юлии Дмитриевны. Но и тут я не угодила ей.

- Эту гадость есть невозможно, - сказала свекровь, после чего вылила мой суп в раковину.

И это она сделала у меня на глазах. Хорошо, что уборки было немного. Я быстро со всем справилась, после чего ушла домой. Мне было противно смотреть на Юлию Дмитриевну.
А в третий раз свекровь обвинила меня в том, что я не могу подать нормально таблетки. Я тогда положила ей их в руку, но она сжала кулак, а потом разжала. В итоге лекарства оказались на полу.

- Ты совсем не умеешь ничего! Кривые руки у тебя! Как ты вообще живешь и работаешь?
- Да, у меня руки кривые, - согласилась неожиданно я. – Но ими я смогу открыть дверь, чтобы уйти из этой квартиры. Больше меня не ждите.

И я ушла от Юлии Дмитриевны. Она что-то кричала мне вслед, но я не прислушивалась. Мне резко стал безразличен этот человек.
Вечером я позвонила мужу, все рассказала. И Игорь обещал решить вопрос с сиделкой, когда вернется. А пока он на этой вахте, он решил договориться с соседями мамы.
И неделю все было тихо. Только потом мне позвонила Алла Вячеславовна, одна из соседок свекрови. И она сообщила плохую новость.

- Я пришла, а Юлия Дмитриевна за сердце держится, - сказала женщина. – Ты бы приехала. Я врачей вызвала, они едут уже, но родной человек рядом не помешает.
- Меня не ждите – сказала я без зазрения совести. – Скоро ее сын с вахты вернется, к нему тогда и будете обращаться. Юлия Дмитриевна – мама Игоря, поэтому он и должен ею заниматься.

Я положила трубку, после чего продолжила заниматься своими делами. А через пару дней приехал Игорь. И он стал ухаживать за свекровью, пока она лежала в больнице.

- Я не могу так больше, - сказал мне в один день Игорь. – Она же невыносимая!
- А я тебе говорила.
- Не переживай, больше тебе не придется к маме ходить. Я сиделку ей найду.

Я Игорь сдержал свое слово, нашел сиделку. Только выдержала эта женщина несколько недель. Слишком активно свекровь демонстрировала свой крутой нрав. И пока вахта не закончилась, пришлось соседкам присматривать за Юлией Дмитриевной.
Потом Игорь нанял еще одну сиделку. Но и она быстро сняла с себя всякие обязательства, потому что с Юлией Дмитриевной было невозможно поладить.

- Когда же это прекратится? – спрашивал Игорь. – С ней никто не может совладать. Что она себе думает, когда над людьми так издевается?

Но теперь уже он не просил меня сидеть с его мамой. Он понял, что я не преувеличивала, когда про нее рассказывала.
Поменялось еще несколько сиделок, а потом никто и не соглашался приходить к моей свекрови. Слухи о ней поползли среди социальных работников.
Игорю пришлось искать работу в нашем городе, чтобы иметь возможность самому ходит к матери. И он нашел, правда, не такую оплачиваемую, как вахтами. Но все же на сиделке получалось экономить, поэтому в сухом остатке у нас денег было примерно столько же, сколько раньше.