Свекровь пришла к нам во время визита риелтора и наговорила много глупостей о квартире

Квартира сверкала: полы вымыты до блеска, окна распахнуты, в воздухе витал тонкий аромат цветов. Сегодня был важный день — к нам должен был прийти риелтор. Мы с Павлом три месяца спорили, стоит ли продавать эту квартиру, но, наконец, решились. Новый дом в пригороде, детская комната побольше… Мечты требовали жертв.  

— Ты уверена, что всё в порядке? — Паша нервно поправил воротник.  

— Да, — кивнула я, хотя сама переживала. Риелтор, Ольга Сергеевна, рекомендованная друзьями, должна была оценить жилье и дать советы по продаже. Наши надежды висели на волоске — рынок в упадке, и каждая деталь имела значение.  

Риелтор пришла в десять. Я открыла, стараясь изобразить уверенную улыбку.  

— Здравствуйте, я Ольга, — женщина в строгом костюме протянула визитку. Её взгляд сразу начал изучать пространство, словно сканер.  

Мы прошли в гостиную, и я уже собиралась рассказать о преимуществах, как в прихожей грохнула дверь.  

— Ну, вот и я! — раздался знакомый голос. 

Свекровь, Надежда Петровна, стояла на пороге. Её визиты всегда напоминали ураган: непредсказуемые, разрушительные и неизбежные.  

— Мама? — Паша замер. — Мы тебя не ждали…  

— А я и не спрашивала! — она скинула туфли, не обращая внимания на нас. — Услышала, что квартиру продаёте, и решила помочь. Небось, наврали тут с три короба!  

Ольга Сергеевна приподняла бровь.  

— Вот кухня, — начала я, пытаясь вернуть контроль, но свекровь тут же перебила:  

— Кухня? Да тут плита еле дышит! В прошлом году дымилась, как паровоз. Чуть пожар не устроили.  

Павел закашлял, а я пояснила, что плита новая, куплена два месяца назад.  

— А ванная… — Ольга Сергеевна направилась к коридору, но Надежда Петровна юркнула вперед.  

— Ванная — отдельная история! — она распахнула дверь. — Трубы тут старые, каждую зиму текут. Сосед снизу уже грозился в суд подать.  

— Мама, — Паша попытался ее остановить, — трубы меняли год назад.  

— Ну, может, и меняли, — свекровь ухмыльнулась, — да только сантехник ваш пьяница — работу спустя рукава сделал.  

Ольга Сергеевна молча делала пометки в блокноте. 

— А балкон? — свекровь уже неслась к окну. — В прошлом году перила обвалились! Хорошо, Миша тогда на улице был, а то бы…  

— Мама! — перебила я громко. — Перила целы. 

— Ну, целы-то целы, — она махнула рукой, — но шатаются. И стекла в окнах кривые — ветер свистит.  

Я посмотрела на Ольгу Сергеевну. Та изучала раму, явно пытаясь найти «кривизну».  

— И вообще, — свекровь вдруг перешла на пафосный шепот, будто делилась государственной тайной, — здесь соседка этажом выше… Ненормальная! Ночами топает, орет. Мы её в дурку упечь хотели, да родственники помешали.  

— Надежда Петровна, — ответила я, — соседка сверху — восьмидесятилетняя учительница на пенсии. Она еле ходит.  

— Старая, да не безобидная! — свекровь подмигнула риелтору. — Вам же покупателей жалко? Пусть знают правду.  

Ольга Сергеевна, к её чести, сохраняла олимпийское спокойствие.  

— Спасибо за… откровенность, — она улыбнулась, собрав документы. — Я учту все нюансы.  

Когда дверь за ней закрылась, я облокотилась на стену.  

— Ну что? — свекровь самодовольно сложила руки. — Хоть теперь продадите по-честному, без обмана!  

— Мама, — Паша говорил тихо, но уверенно, — уходи.  

Она замерла, словно не поняла.  

— Мы сами справимся, — он открыл дверь.  

— Ну и ладно! В следующий раз не зовите!  

Дверь захлопнулась. Я взглянула на мужа: он вытирал лоб ладонью.  

— Нет слов, — прошептал он.  

Я посмотрела на него и мы, не сговариваясь, рассмеялись. 

Через час позвонила Ольга Сергеевна:  

— Ваша мама… оригинальная дама, — в её голосе слышалась усмешка. — Но не волнуйтесь. Я поняла, что к чему. Завтра пришлю объективную оценку.  

Повесив трубку, я выдохнула. Квартиру мы, конечно, продадим. Но сначала заберем у свекрови ключи.