Свекровь, привыкшая получать от нас финансовую помощь, недоумевала, почему на карте нет средств

Звонок раздался в субботнее утро, когда я собирала детские вещи в стиральную машину. Это была свекровь. Вздохнув, я приняла вызов.

— Алё? Ты не подскажешь, почему на моей карте опять ноль? — её голос звучал обиженно, будто я лично пришла ночью и опустошила её счет.

— Как так? Вы же всегда переводили в начале месяца!

Я закрыла глаза. Да, мы с мужем действительно помогали ей последние пять лет. Сначала — потому что она осталась без работы. Потом — потому что «пенсия маленькая» и потому что «жизнь дорожает». А дальше это просто вошло в привычку.

— Мама, мы с Димой обсуждали… Сейчас у нас самих сложный период. Кредит за квартиру, Сашина секция по плаванию…

— А у меня что, не сложный? — перебила она. — У меня лекарства, коммуналка! Вы что, хотите, чтобы я по миру пошла?

В голове всплыли цифры: её пенсия — вполне приличная, квартира давно выплачена, а последний раз, когда я заходила к ней, на кухне стояла новая дорогая кофемашина.

— Мама, мы не отказываемся помогать. Но сейчас не можем отправлять ту же сумму. Может, хватит хотя бы на лекарства…

— На лекарства! — крикнула она. — А на еду мне что, траву во дворе жевать?

Тут я не выдержала.

— Мама, ты в прошлом месяце ездила в санаторий. В этом — купила куртку. Мы не миллионеры, чтобы покрывать все твои расходы!

Тишина. Потом ледяное:

— Значит, так. Я всё поняла. Сын вырос, забыл, кто его растил. А невестка вообще…

Она бросила трубку.

Я опустила телефон на стол. В груди кололо, но вместе с обидой пришло странное облегчение. Сколько можно? Мы годами отказывали себе в мелочах, чтобы она могла позволить себе лишнее. А в ответ — ни слова благодарности, только новые требования.

Вечером пришёл Дима. Усталый, помятый после работы. Я рассказала о разговоре. Он долго молчал, потом вздохнул:
— Надо было раньше это прекратить.

— А почему не прекратил? — спросила я.

— Думал, ей правда тяжело… — Он задумался. — Но она же не бедствует. Просто привыкла, что мы решаем все её проблемы.

На следующий день свекровь прислала сообщение: «Извините, погорячилась. Но всё же… может, хоть немного?». Дима ответил за меня: «Мама, мы тебя любим. Но теперь — только в действительно сложных ситуациях. Договорились?».

Ответа не было. Зато через час пришло новое уведомление — перевод от неё. Небольшой, но с текстом: «Для Сашиной секции».

Я рассмеялась. Может, это начало новой главы. Где мы перестали быть кошельком. А она — наконец-то это поняла и приняла.