Свекровь убеждала мужа, что я родила не от него

Я вступила в брак, когда мне было всего 20 лет. Многим это казалось преждевременным, но моя любовь к мужу была настолько сильна, что чужие мнения меня не волновали. Мы с мужем поселились у его матери, Антонины Владимировны, пока копили на собственное жилье.

Я всегда чувствовала, что свекровь не одобряет наш брак, хотя причины её недовольства оставались для меня загадкой. Антонина Владимировна не высказывала своих претензий открыто, но её отношение ко мне было заметно. И всё же, удивительно, что она терпела нас и не вмешивалась слишком активно.

Через несколько месяцев я забеременела. Муж, Игнат, был рад этому событию, однако свекровь была в полном ужасе. Как оказалось позднее, она не раз высказывалась о том, что я не достойна стать матерью её внука.

Сначала я продолжала работать, но как только вышла в декрет, ситуация ухудшилась. Антонина Владимировна начала придираться ко мне по любому поводу, особенно во время беременности. Моя беременность была непростой, мне часто было плохо, и я быстро уставала. В то время как свекровь постоянно жаловалась моему мужу на то, что я не справляюсь с домашними обязанностями.

Эти постоянные обвинения приводили к ссорам между мной и Игнатом, хотя он всё ещё старался меня понять. Жизнь в постоянном стрессе и напряжённой атмосфере привела к тому, что у меня начались осложнения.

Не замечая моего состояния, Антонина Владимировна пыталась настроить моего мужа против меня. Наш дом стал ареной постоянных скандалов и криков, и практически не было дня без конфликтов.

После рождения ребёнка свекровь даже не удосужилась подойти к малышу. Я не требовала, чтобы она помогала или сидела с ним, но как-то спросила:
- Почему вы не интересуетесь своим внуком?

На что услышала:

- Он не мой внук.

Моё потрясение было безмерным, особенно учитывая, что наш сын был точной копией мужа, а кое-что унаследовал и от Антонины Владимировны. Я рассказала Игнату об этом разговоре, но он просто сказал, чтобы я дала ей время. Однако это не остановило свекровь. Она начала убеждать мужа, что ребёнок не от него. Её утверждения становились всё настойчивее.

Спустя некоторое время Игнат действительно начал сомневаться в отцовстве. Это подливало масла в огонь наших ссор, и я заметно похудела от стресса. Ребёнок часто плакал, и чувствовалось, что мужу мы уже не так нужны.

Когда Игнат в очередной раз заявил, что наш сын не похож на него, я больше не могла терпеть. Я забрала ребёнка и уехала к своим родителям. Они встретили меня с пониманием и предложили свою поддержку, пообещав помочь, если я решу развестись. Я начала задумываться об этом, хотя изначально не планировала развод. Я надеялась, что нам просто нужно немного остыть и затем обсудить всё как взрослые люди.

Чем дольше мой муж проводил время наедине со своей матерью, тем хуже становилась наша ситуация. Вскоре он пришёл к выводу, что ребёнок не может быть его, и согласился с мнением матери, что я являюсь плохой женой и матерью. Эти слова погрузили меня в глубокий шок и ознаменовали конец нашего брака. Я подала на развод, даже не потребовав алиментов, решив сама справляться с воспитанием ребёнка.

Развод был оформлен довольно быстро. Моя свекровь, Антонина Владимировна, явно обрадовалась нашему расставанию. Понимая, что моему ребёнку нужна здоровая и стабильная мать, я решила обратиться к психологу. После нескольких сеансов я осознала, что её психическое состояние было далеко от нормы.

Работа с психологом значительно улучшила моё состояние, я и ребёнок начали чувствовать себя лучше, а я даже находила время для работы на дому. Из общих знакомых я узнала, что бывший муж часто ссорится с матерью, а затем вообще начал проводить много времени вне дома.

Спустя некоторое время Игнат вновь появился у меня на пороге, раскаиваясь в своих поступках. Он признал, что осознал все свои ошибки и понял, как Антонина Владимировна манипулировала им. Он рассказал, что после нашего расставания она радовалась, как будто праздновала победу. Антонина Владимировна начала ещё больше контролировать его, боясь, что он заведёт новую возлюбленную, что привело к ещё более частым и бурным ссорам. В конечном итоге Игнат съехал от матери, несмотря на её истерические сцены и жалобы на сердечные проблемы.

Он извинился за всё прошлое, выразил желание начать всё с чистого листа и возобновить отношения с ребёнком. Я отложила разговор о возможном воссоединении, но разрешила ему общаться с нашим сыном.

Спустя почти три года мы снова нашли общий язык. Мы начали посещать семейного психолога и смогли решить многие из наших психологических проблем. Антонина Владимировна, хоть и осталась недовольна тем, что мы вместе, вроде бы смирилась с этим и даже признала свои ошибки, стараясь проводить больше времени с внуком.
Сейчас мне 32 года, моему сыну 11 лет, и он растёт в семье с мамой и папой. Мы преодолели все преграды на своём пути, хотя это было нелегко.