– Своей маме ты всегда помогаешь, а для моей – куска хлеба жалко?! – возмущался муж

После того, как мы с Игорем поженились, я встречала его маму, как дорогую гостью, готовила ее любимые блюда, дарила цветы без повода. Моей же маме, живущей в другом городе, я могла лишь позвонить или отправить скромную посылку. Игорь никогда не предлагал помочь, не спрашивал, как ее здоровье, не вспоминал о днях рождения. Я глотала обиду, думая: «Ну не сложилось у них отношений, бывает». 

Все случилось в обычный воскресный вечер. Валерия Дмитриевна, как часто бывало, «заглянула на чай», который плавно перетек в ужин. Я, уставшая после рабочей недели и похода по магазинам, все же накрыла стол. Игорь сиял, предвкушая мамины расшаркивания: «Ой, Катенька, какой ты кулинар! Игоречек мой небось только твоей стряпней и живет!» 

Мы ели почти молча. Я мысленно составляла список дел на завтра. Когда основное блюдо было съедено, Валерия Дмитриевна томно вздохнула, глядя на хлебницу: 

— Ох, а хлебушка бы черненького... С икоркой, наверно, божественно. 

Хлеб кончился. Я купила утром свежий, но его съели за обедом. 

— Простите, Валерия Дмитриевна, — честно сказала я, — черного не осталось. Есть белый. 

Она махнула рукой с такой брезгливостью, будто я предложила ей жвачку из-под стола. 

— Ну уж нет, белый — это несерьезно. Для желудка тяжело. Я лучше потерплю. 

И тут Игорь, до сих пор мирно жующий, вдруг взорвался. Его лицо исказила неподдельная ярость, направленная на меня: 

— Ты что, издеваешься?! Своей маме ты всегда помогаешь, а для моей – куска хлеба жалко?! Как тебе не стыдно! Немедленно сходи в магазин! 

Валерия Дмитриевна смотрела в тарелку, но ее губы растянулись от едва сдерживаемого торжества. Я почувствовала, как все внутри — усталость, годы мелких обид, несправедливость — собралось. Я подняла глаза и встретила взгляд Игоря. Не крича, не повышая голоса, абсолютно спокойно, я сказала: 

— В магазин я не пойду. Во-первых, хлеба действительно нет, и это не моя вина. Я не телепат. Во-вторых, — мой голос стал еще тише, — давай поговорим о том, что значит «жалко». Жалко — это когда твоя мама три года не помнит дату рождения моей мамы. Жалко — это когда ты ни разу не спросил, как она себя чувствует после той операции. Жалко — это когда на прошлый Новый год мы не смогли отправить ей даже маленький подарок, потому что ты «забыл» снять деньги. Я своей маме помогаю тем, чем могу: звонком, переводом, заботой на расстоянии. А ты? Ты для моей мамы за все эти годы пожалел даже минуты внимания. И вот сейчас ты орешь на меня из-за куска хлеба, которого физически нет? 

Игорь остолбенел. Его гневная краска сошла. Он молчал. Валерия Дмитриевна резко подняла голову, ее глаза сверкали обидой и непониманием. 

— Это что за тон... — начала она, но я перебила: 

— Валерия Дмитриевна, я всегда рада вас видеть. Но уважение и забота должны быть взаимными. Я устала от двойных стандартов. От того, что моя семья для Игоря — пустое место. От того, что мой труд воспринимается как должное, а любая мелочь, не угодившая вам, — повод для скандала. Я не служанка. И заслуживаю уважения и к себе, и к своим близким. 

Я встала из-за стола. 

— Ужин окончен. Валерия Дмитриевна, вам помочь вызвать такси? Игорь, когда ты успокоишься и захочешь поговорить по-человечески — я в своей комнате. 

Она уехала быстро, поджав хвост. Игорь молчал. Я слышала, как он бормотал что-то своей матери у порога. Я не жалела о сказанном. Жалость — это когда ты годами позволяешь вытирать об себя ноги. А уважение начинается с того, чтобы перестать подбирать крошки чужого эгоизма. Пусть даже для этого нужно спокойно закрыть дверь за теми, кто так и не научился уважать твой порог.