Сын женился второй раз, и дом превратился в многоголосый базар. Но я счастлива

Первая жена сына родила нам внучку и почему-то решила, что достойна лучшего. Сын горевал год, и мы с мужем печалились вместе с сыном, так как понимали, как тяжело переживать крушение семейной «лодки», как непросто понять, что ты уже не нужен, и смириться с потерей. Моя мама всегда говорила мне в далекой моей молодости: «Жена найдет себе другого, а мать сыночка – никогда». Я понимала эту пословицу только с одной стороны, ведь моей маме выпала тяжелая доля – похоронить сына, моего старшего брата. Он утонул в подростковом возрасте, когда купался с друзьями на быстрой холодной речке. Как убивалась тогда мама! Но я не хочу все это воскресать в памяти, тем более и мамы уже нет лет тридцать.

А вот в те злые дни, когда жена сына кинула нам всем такую оплеуху, нашла другого и ушла к нему, когда она нас сильно обидела, я поняла и вторую часть этого выражения. С какой легкостью моя первая невестка порвала  прежние отношения, вычеркнула из своей жизни нас и наших родственников! Про сына и не говорю: он был чернее тучи. Сердце сжималось от боли за моего мальчика, но мы помочь ничем не могли, кроме доброты, участия и понимания.

Спустя год сын как-то ожил, стал интересоваться другими женщинами. С дочкой встречался, но по часам, которые ему выделил суд – раз или два в месяц, уж и не помню. Мы с мужем не совались в эти дела, хотя очень скучали по внучке. Она-то в чем виновата?.. И мы тоже не понимали своей вины.

Однажды сын уехал в командировку в Кострому и оттуда привез женщину. Сын выглядел счастливым, был оживленным, что-то все время весело рассказывал, но мое материнское сердце опять затревожилось. Мне казалось: было от чего. Женщина старше сына лет на пять-шесть, и у нее два сына - младших школьника. Ее муж, их отец, погиб в ДТП, она – сирота (мать умерла в родах),  родных кроме детей нет. Она сразу вошла в наш дом как-то мягко, ненавязчиво, незаметно.

Однажды на кухне она тихо прошептала мне: «Не переживайте, мы вас надолго не стесним. Продам квартиру в Костроме, привезу мальчиков от моей подруги». И погладила меня по руке. И меня отпустило! Еле дошла до своей комнаты и прорыдала там час. Вспомнила за эти шестьдесят минут всю свою жизнь, жалела себя, сына, внучку. Всех!

Прошло два года. Новая жена сына (а они расписались почти сразу, правда, неторжественно) слово сдержала. Квартиру продала, в нашем городе купили двухкомнатную. Через год она родила третьего мальчика, и у нас появился второй внук. Они часто гостят у нас, с собой невестка привозит какую-то дальнюю родню – теток и их детей и внуков, их мужей и внуков мужей, иногда я не понимаю, кто приезжает, кто уезжает. Оказалось, у меня есть «внуки» и даже «правнуки» через родню новой невестки! Но люди все приличные, приезжают не с пустыми руками, бывает, сами готовят, дарят нам подарки. Меня это все не раздражает, каждый раз невестка спрашивает разрешения «показать город» тем или иным родственникам. Дома - шум и гам, детские крики и беготня. На кухне постоянно что-то варится и жарится, и даже кормят грудью младенцев!

Но главное во всей этой и истории – мой сын счастлив! Я его не узнаю. Глаза горят, он ежесекундно готов прийти нам на помощь, кажется, он мечтал о таком многолюдном веселом «таборе». И когда к понедельнику гости разъезжаются, дом пустеет и затихает, мне уже чего-то не хватает. Мы снова с мужем ждем пятницы, сами не знаем, как так вышло.

А недавно мне позвонила первая невестка. Она впервые за долгое время назвала меня по имени-отчеству. Тихо так-то так, без обычной наглости и высокомерия: «Вы не соскучились по малышке?..» – просто спросила меня она. Сердце мое дрогнуло. Неожиданно я вспомнила все: мою старшую внучку, те времена, когда горевал и страдал мой сын, мою бесконечную материнскую боль. Многое захотелось высказать матери моей внучки, но я собралась и выдохнула ровным голосом: «Милая, конечно скучаем! Приходи в любое время!..»

После разговора я поняла: эта женщина, которая принесла нам немало горя, осталась одна, и вроде бы готова вернуться в «первую семью», то есть к нам. Но могла ли я ей признаться, что нынешнее наше «беспокойное хозяйство» я не променяю уже ни на что? Конечно, нет! Но зла не держу и всегда жду в нашем общем доме.