Тесть признает только внучку, а на внука не обращает никакого внимания

Я заметил это в первый же визит тестя после рождения Саши. Стоило ему переступить порог, как он, не здороваясь, протянул руки к кроватке: «Где моя принцесса?» Лиза, наша старшая, завороженно смотрела на дедушку — тот доставал из сумки мягкого единорога с розовой гривой. А двухмесячный Саша лежал в соседней люльке, сжимая кулачки. Тесть даже не взглянул в его сторону. 

— Пап, хочешь, покажу внука? — осторожно спросила Марина, поднося сына. 

Он мельком кивнул, продолжая укачивать Лизу: «Ну, здоровенький, крепкий». 

Сначала я списывал это на возраст. Ему 68, вырос в деревне — может, просто не умеет обращаться с младенцами? Но когда дети подросли, разница в отношении к ним стала заметнее. На день рождения Лизы дед привозил конструктор «Замок Эльзы» и билеты в кукольный театр.

Саше на три года подарил носки с динозаврами. «Мальчику практичные вещи важнее», — буркнул он, увидев мой недоуменный взгляд. 

В субботу тесть брал Лизу «на прогулку» — они возвращались с новыми книгами, красками, а раз — даже с щенком. «Девочке нужно развивать эмпатию», — объяснял он, пока Саша гладил воздушный шарик, который так и не смог удержать. Сын однажды спросил, глядя в окно на уезжающую машину деда: «Папа, я плохо себя вёл?» 

— Твой отец ненавидит Сашу! — впервые вырвалось у меня через полгода. Мы с Мариной мыли посуду после очередного визита. Тесть, как обычно, играл с Лизой, а Саша сидел у меня на коленях, собирая пазл. 

— Не говори ерунды! — Жена резко поставила чашку. — Он просто… из другого поколения. Думает, мальчикам не нужна ласка. 

— Внукам — нужна. Или только тем, у кого есть банты? 

Она замолчала, вытирая стол. Я знал: её сердце разрывается между сыном и отцом. После инсульта мамы пять лет назад он замкнулся, и Лиза стала его «смыслом жизни», как он сам говорил. Но разве это оправдание? 

Перелом случился в ноябре. Лиза заболела гриппом, и мы попросили тестя посидеть с Сашей. «Не могу — совещание в совете ветеранов», — ответил он, хотя по голосу было ясно: просто не хочет. 

В тот день я впервые накричал на тёщу, когда она обмолвилась: «Ну что вы привязались к старику? Мальчик сам виноват — слишком тихий. Вот Лиза — душа компании!»  

Саша, услышавший разговор из-за двери, ночью пришёл ко мне с плюшевым зайцем: «Пап, я научусь громко смеяться. Как в мультике. Тогда дедушка будет меня любить?» 

Я записался к семейному психологу. Доктор, выслушав, вздохнула: «Классический перенос. Вероятно, ваш тесть в детстве конкурировал с братом за любовь родителей и теперь повторяет паттерн». 

— Но как объяснить это пятилетнему ребёнку? 

— Не объяснять. Создавайте альтернативу. 

С тех пор по воскресеньям мы с Сашей ходим в «папины походы» — парк, зоопарк, автовыставки. Я учу его разводить костры, собираю комиксы про супергероев, которые он обожает. Когда тесть в очередной раз увёз Лизу в цирк, мы устроили с сыном «вечеринку пиратов» с поиском сокровищ в квартире. 

— Знаешь, пап, я теперь как Человек-паук, — сказал он, засыпая. — Тайная сила есть, даже если её не видят. 

Но боль не уходила. Особенно когда вчера, забирая детей после школы, я увидел их рисунки на тему «Моя семья». У Лизы — все вместе: мама, папа, брат, дедуля с собакой. У Саши… мы трое. И огромное жёлтое пятно в углу. 

— Это дедушка? — спросил я. 

— Нет. Это солнце. Оно светит, даже если прячется за тучами, — ответил он, старательно выводя зелёную траву. 

Сегодня утром я отправил тестю сообщение: «Хочу поговорить». Он согласился. 

Сейчас сижу в кафе напротив его дома. В кармане — рисунок Саши. Не знаю, получится ли достучаться. Но молчать больше не могу. 

Когда я допил кофе, он вошёл. Первое, что сказал, садясь: «Где моя внучка? Не заболела?» Эту стену мне не пробить.