- Твои деньги принадлежат всей семье, поэтому нужно делиться, - сказала мне сестра

- Открывай, Даша, - услышала я из-за двери голос сестры.

Тася никогда не приходила просто так. Она навещала меня, только если ей было что-то нужно. И этот случай не был исключением.

- Привет, - сказала я. – Проходи.

Сестра была не одна. С ней пришел ее муж Назар.

К 35 годам я выплатила ипотеку за двушку. В ней я жила одна. У меня не сложилось с личной жизнью, не было ни мужа, ни детей. Все заработанное я складывала в копилку, а потом тратила на себя, на то, что нужно мне.

Доход у меня был хороший. Я работала бухгалтером на одном развивающимся предприятии, получала хорошую зарплату и премии.

Тася была моей противоположностью. Она особо не стремилась строить карьеру. Она вышла замуж рано, родила двоих детей.

Временно Тася с семьей жила у своей свекрови. В их с Назаром квартире шел ремонт, поэтому там с детьми было невозможно находиться.

Я провела гостей на кухню, угостила чаем. И как раз про свой ремонт стала говорить Тася.

- Ты же знаешь, что сейчас все дорого, а мы хотим качественную мебель купить, обои хорошие. Я знаю, что у тебя есть деньги. Ты не могла бы нам одолжить 300 тысяч? Мы обязательно тебе их вернем в ближайшее время.

У меня как раз на счету было примерно столько. Но на свои сбережения у меня уже были планы. Я хотела поехать в Рим, посмотреть этот город.

Я прекрасно знала, что Тася привыкла, что ей помогали родители. Но теперь у нее осталась только я, поэтому обратиться ей было не к кому.

- Я должна подумать, - честно сказала я.

У меня были сомнения в том, что сестра вернет мне деньги.  Я прекрасно знала, что и она, и ее муж получают сущие гроши.

- Думай, но ты помни о главном.

- О чем?

- Твои деньги принадлежат семье, поэтому нужно делиться. Не надо жадничать. Ты же знаешь, что на нас ты всегда можешь рассчитывать.

Я не могла припомнить случая, когда Тася мне помогала. Но я не стала об этом говорить, чтобы не накалять обстановку еще больше.

На прощание сестра и ее муж сказали, что на меня надеются. После этого они ушли. Я же осталась в раздумьях.

В ту ночь я плохо спала. Я не хотела отказываться от поездки, о которой так мечтала, чтобы оплатить сестре ремонт. В итоге я решила отказать Тасе.

Я ждала, пока Тася позвонит сама. Но она все не объявлялась. И я не навязывалась, занималась своими делами.

Так получилось, что у меня появилось свободное время. И его я провела на даче, которая нам с сестрой досталась по наследству от мамы. Владели мы равными долями.

Когда я занималась уборкой в дачном домике, я нашла долговую расписку на 500 тысяч. Ее писала Тася маме 5 лет назад. Я так поняла, что деньги она не вернула.

Когда я оказалась дома, я все-таки набрала сестру, пригласила ее к себе. Тася примчалась ко мне, потому что решила, что я дам ей деньги.

- Как хорошо, что ты нам помогаешь, - с порога сказала Тася. – Уже рабочие ждут, а у нас ни копейки не осталось.

- Подожди, - сказала я. – С чего ты взяла, что я должна дать тебе денег?

- Потому что ты – моя сестра, моя семья. Кто мне еще поможет?

- А сами не пробовали зарабатывать? Вы на моей шее собрались сидеть?

Тасю мои слова задели. И она перешла в наступление. Она требовала, чтобы я помогла ей деньгами. Также она грозилась, что всем нашим общим знакомым расскажет о том, какая я жадная и черствая, если я не помогу ей.

- А ты про долговую расписку помнишь? – спросила я.

- А это здесь при чем?

- А при том, что я помогу потребовать с тебя 250 тысяч. Я же – мамина наследница, поэтому на половину ее имущества, на половину чьих-то обязательств перед ней я имею право.

- Ты не посмеешь этого сделать.

- Не посмею, если ты перестанешь требовать с меня деньги. А иначе я пойду в суд, найму хорошего адвоката.

Тася ушла. Она поняла, что ничего не добьется от меня. Я не стала подавать в суд, потому что сестра не появлялась, не требовала ей помочь деньгами.

С Тасей мы не общались с тех пор, но от общих знакомых примерно через год я узнала, что Назар бросил ее, потому что ему надоело вечное безденежье. Сестра была вынуждена устроиться на подработку, чтобы прокормить детей и себя. Но мне она больше не звонит все равно. Видимо, не хочет отдавать 250 тысяч.