– Твоя жена неблагодарная! – вопила свекровь, когда услышала мой ответ

На кухне шумел кондиционер, пытаясь справиться с почти летней духотой. Свекровь, Светлана Петровна, сидела напротив, разглядывая меня. А я уже знала, что сегодняшний ужин не закончится благополучно. 

— Ты даже не спросила, как я доехала, — начала она, отодвигая тарелку. — И вареники не сладкие. 

Я молча поднялась, чтобы долить воду в чайник. Алексей, мой муж, уткнулся в тарелку. Он часто так — молчит, когда мать начинает.  

— Спасибо, что приехали, — проговорила я, пытаясь вернуть разговору хоть каплю тепла. — Мы скучали.  

— Скучали? — она повысила голос. — Ты даже не позвонила на прошлой неделе! Я одна, как пень в лесу, а вы тут… — Она махнула, обводя рукой маленькую комнату, словно это были хоромы.  

Я вдохнула, будто воздух мог прибавить мне сил, чтобы спорить с ней.  

— Светлана Петровна, — начала я, и даже Алексей поднял глаза, услышав тон, которого раньше не было. — Мы ценим вашу заботу. Но я не обязана отчитываться за каждый шаг.  

Светлана Петровна побледнела, затем её щёки залились багровым гневом.  

— Ты… Неблагодарная! — она выскочила из-за стола. — Я всё для вас делаю! А ты… Ты даже сына моего украла!  

Алексей, наконец, пошевелился:  

— Мам, хватит…  

Но было поздно. Я больше не могла.  

— Украла? — мои слова били, как удар хлыста. — Он мой муж! Мы семья. А вы… Вы просто не можете принять, что он больше не ваш мальчик.  

Свекровь смотрела на меня, словно я превратилась в нечто чудовищное. Потом её голос взорвался, сотрясая стены:  

— Алексей! Ты слышишь?! Твоя жена неблагодарная! Я жизнь положила, чтобы ты вырос, а она…  

Но Алексей встал возле меня.  

— Мама, — сказал он тихо, но твёрдо. — Хватит. Мы взрослые. И я люблю её.  

Светлана Петровна захлопала ресницами, как будто пытаясь стряхнуть невидимую паутину. Её губы дрожали, но слова больше не выходили. 

—Уезжаю! Сейчас же! – выкрикнула она. 

Дверь захлопнулась, но эхо её шагов замерло у лифта. Алексей потянулся к занавеске, будто хотел убедиться, что она действительно ушла, но я остановила его.  

— Не надо, — прошептала я. — Пусть остынет.  

На стуле осталась её сумка. Когда я взяла ее, чтобы переставить, под ней оказался файл с бумагами. На вложенном листе было написано: «Алёше». Алексей развернул листок, и его лицо дрогнуло.  

— Билеты в Сочи… На двоих, — он посмотрел на дату. — На послезавтра.  

Мы переглянулись. Она купила их неделю назад — как раз тогда, когда ждала от нас звонка. Пыталась подарить нам отпуск, который сама же назвала бы расточительством.  

Алексей хлопнул себя ко лбу, сдерживая смешок.  

— Она же вечно…  

— Знаю, — я взяла билеты. — Но мы не поедем. Давай сделаем по-другому.  

Мы не стали догонять её. Не стали звонить. А утром билеты аккуратно положили обратно в сумку, к ним добавили небольшую сумму, которую хватит на неделю отдыха, и муж отнес сумку маме. 

Через несколько дней Светлана Петровна прислала фото: она в соломенной шляпе улыбается на фоне моря. «Поехала с подругой, спасибо», — написала она.