– Ты могла просто быть человеком! – упрекал меня муж, когда я не обрадовалась неожиданному приходу свекрови

Я еле волокла ноги. Отчетный квартал на работе выжал меня, как лимон. Дверь открыла и остановилась. На моем диване сидели Максим, его мама Тамара Васильевна и их племянница Верочка. На полу валялись кубики, а в прихожей стояло ведро... ежевики.
 
— Здрасьте, — выдавила я, чувствуя, как вся усталость превращается в раздражение. — Не ожидала гостей.
 

Скинула туфли куда попало, сумку швырнула на тумбу. Без сил, без слов. Прошла мимо, скользнув взглядом по растерянной улыбке свекрови и удивленным глазам Верочки. Прямо в душ. Потом — в спальню. Заперлась. Хотелось лечь и никого не видеть. Они приехали без предупреждения! В мой единственный вечер покоя! Могли бы хоть сообщить!
 
Наутро проводила их так же мрачно, как встретила. Максим взорвался, едва дверь закрылась:
 
— Алина, это же мама! Она соскучилась! Можно было хотя бы улыбнуться и чаю налить! «Как доехали?» спросить! Верочку напугала! Наверное, подумала, что Баба-Яга пришла!
 
Я закипела:
 

— А я не просила сюрпризов! У меня отчеты, я еле живая! Приличные люди предупреждают. Телефоны для этого изобрели! А теперь еще и с этой ежевикой возиться в мой выходной!
 
— Ей улыбки твоей хватило бы! Минимум уважения! — Максим аж покраснел от непонимания. — Она обиделась, я чувствую!
 
— А я тоже плакала в подушку! — огрызнулась я. — Но меня никто не успокаивал! Я их не выгнала, Максим! Я просто ушла. Потому что сил не было притворяться.
 
— Притворяться? — он смотрел удивленно. — Просто быть человеком! Как об стенку горох!
 

Максим грохнул дверью. Я осталась одна на кухне, лицо горело от его слов.
 
Они не понимают. Никто не понимает. Голос в голове звучал яростно и устало. После десяти часов адского дня, когда каждая клетка кричала о тишине и пустоте – я должна была играть в радушную хозяйку?
 
"Минимум уважения", – эхом отдавался его упрек. А уважение ко мне? Они ворвались в мое убежище со своими кубиками, как в детский сад. Без звонка. Без мысли: "А удобно ли?"
 
Да, я была Бабой-Ягой. Но это была моя избушка. Мой угол, где можно рухнуть. Они хотели сюрприз? Получили. Я не обязана светиться фонариком радушия, когда внутри усталость. Я защищала последнее, что у меня осталось – право на отдых.