Ты не можешь зарабатывать больше Гриши, поэтому ищи другую работу, – поставила ультиматум свекровь

В тот вечер мы сидели на кухне, потягивая чай с разными сладостями. Гриша, мой муж, мирно копался в ноутбуке за столом, обсуждая с матерью ремонт в их старой квартире. Я думала о завтрашнем совещании. Мне нужно было представить новый проект — крупный клиент, мой шанс на повышение.  

— Олеся, а ты всё ещё в этой своей конторе? — свекровь произнесла это так, будто я работала в подпольном казино.  

— В диджитал-агентстве, да, — улыбнулась я, стараясь сохранить тональность мирной беседы.  

— И сколько ты там получаешь? 

Гриша поднял голову, нахмурившись.  

Цифру я назвала нехотя. Евгения Павловна поперхнулась чаем.  

— Это... больше, чем у Григория! — она произнесла его имя полным, как будто мы были на родительском собрании.  

Гриша пожал плечами:  

— Ну и что? Мы же семья, общий бюджет.  

Но свекровь уже вскипела.

— Мужчина должен быть главным! Ты что, учебники не читала? Из-за таких, как ты, семьи рушатся!  

Тёплый вечер превратился в удушающий. Я чувствовала яростное желание защитить своё право дышать.  

— Евгения Павловна, — начала я, — когда Гриша потерял работу, именно моя зарплата спасла нас от кредитов. Мы смогли оплатить вашу операцию, купить Маше эту дурацкую куклу с мигающими глазами.  

— Не смей прикрываться семьёй! — она встала, словно собиралась читать лекцию у доски. — Ты унижаешь его!  

Тут встал Гриша. Мой тихий, спокойный Гриша, который ненавидит скандалы.  

— Мама, хватит. Если бы не Олеся, я бы до сих пор торчал в той конторе с идиотским начальником. Она дала мне время найти дело по душе.  

Но свекровь не слышала. Её щёки пылали:  

— Выбирай: или бросаешь эту работу, или...  

— Или что? — я тоже поднялась. — Перестанете приезжать в гости? Перечислите все мои недостатки в семейном чате? Знаете, что унижает мужчину? Не женщина с амбициями, а общество, которое твердит, что его успех зависит от моей неудачи.  

Гриша положил руку мне на плечо. Его пальцы были тёплыми.  

— Мы с Лесей — семья, — сказал он тихо, но чётко. — И мне не стыдно, что она зарабатывает больше. Стыдно было бы её за это упрекать.  

Евгения Павловна замерла. Казалось, воздух трещал от статического напряжения. Потом бросила:  

— Вы оба... ненормальные.  

И выскочила за дверь. Гриша обнял меня, и мы одновременно рассмеялись — нервно, облегчённо.  

— Прости, — прошептал он.  

— За что? За то, что твоя мама пыталась сохранить патриархат, а я его разнесла в щепки?  

На следующее утро, готовясь к совещанию, я обнаружила в ватсапе сообщение от свекрови. Одно-единственное:  «Пришли фото Маши с той куклой».  

Не «извините» или «я была неправа». Но и не продолжение спора. Компромисс, на который способна Евгения Павловна.  

А через месяц Гриша получил новую должность. Его зарплата теперь почти догнала мою.  

— Ну что, — усмехнулся он, показывая мне контракт, — теперь мама будет требовать, чтобы я тебя обогнал?  

— Пусть попробует. У нас здоровая конкуренция.  

А свекровь, кажется, поняла, что мир не рухнет, если в семье не один, а два лидера.