У свекров на даче есть надувной детский бассейн, но он не для наших детей

Мы ехали на дачу к свекрам с легким сердцем. После месяца уговоров: «Приезжайте, отдохнете, дети на воздухе!», наконец выкроили выходные.

Мои сорванцы, Антошка и Соня, сгорали от нетерпения. «Дедушка обещал шашлык!», «А бабушка покажет мне новые грядки!» — доносилось с заднего сиденья. Муж, Максим, улыбался, глядя на них в зеркало. Я тоже надеялась на тихий семейный уик-энд. Как же я ошибалась. 

Машину едва остановили, как дети высыпали наружу и тут же завизжали от восторга. Прямо посреди аккуратного газона, рядом с яблоней, сиял новенький, ярко-синий надувной бассейн. Вода в нем искрилась на солнце, маня прохладой в этот июльский зной. 

— Мама, папа, смотрите! Бассейн! Можно искупаться? — Соня прыгала на месте, а Антон уже пытался стащить футболку. 

— Конечно, родные, — улыбнулась я, — только дайте нам разгрузиться, переоденьтесь в купальники… 

Мы вошли в дом. Свекровь встретила нас с обычной сдержанной приветливостью. Пока Максим возился с сумками, а дети, не в силах сдержаться, побежали к бассейну просто потрогать воду, я осталась на кухне помогать накрывать на стол. Валентина Петровна обернулась ко мне. Ее лицо было странно напряженным. 

— Оль, насчет бассейна… — начала она. — Он… он не для ваших детей. 

Я замерла, не понимая. 

— Как это? Он же стоит прямо здесь, во дворе. 

— Его купила Лена, — свекровь произнесла имя сестры Максима, как будто это объясняло все. — Для своих Кати и Вовы. Она очень просила, чтобы в нем никто больше не купался. Говорит, дети боятся чужих микробов, да и надувной, он нежный, порвется… Вы уж поймите. 

«Микробы». Я увидела в окно своих детей – они стояли у края бассейна, их лица сияли предвкушением. А теперь я должна была это сияние погасить. 

— Поняла, — сказала я. — Объясню им. 

Я вышла во двор. Как сказать этим восторженным малышам, что волшебный бассейн здесь, в доме бабушки и дедушки, для них закрыт? Что они – «чужие»? Я подошла, присела рядом. 

— Солнышки, слушайте внимательно, — начала я мягко. — Этот бассейн купила тетя Лена специально для Кати и Вовы. И она попросила, чтобы в нем купались только они. Поэтому сегодня мы в нем плавать не будем. Это их личная вещь, как любимая машинка Антоши или кукла Сони. Мы же не берем чужие игрушки без спроса, правда? 

Соня нахмурилась: 

— Но мы же родные! 

— Да, родные, — кивнула я. — Но бассейн – собственность тети Лены, и она устанавливает правила. Мы можем придумать что-то другое веселое? Может, бегемотика из шланга? 

Антон всхлипнул, но Соня, старшая и более рассудительная, взяла его за руку. 

— Ладно, мам. Пойдем, Антон, я тебе покажу, где я нашла шишку в прошлый раз. 

Я смотрела, как они уходят к дальним грядкам. Вернувшись на кухню, я застала свекровь за приготовлением салата. Максим разгружал машину. Я подошла к ней вплотную. 

— Валентина Петровна, — сказала я тихо. — Я объяснила детям. Они не будут купаться. Но я хочу, чтобы вы поняли кое-что. Вы звали нас. Нас с детьми. Вы знали, что здесь стоит бассейн, который моим детям трогать нельзя. И вы не предупредили нас заранее. Вы позволили им увидеть его, обрадоваться, а потом мне пришлось отбирать эту радость и объяснять, что они здесь не настолько свои, чтобы разделить даже такую мелочь, как детский бассейн. Вы поставили нас в унизительное положение перед нашими же детьми. 

Она пробормотала: 

— Оль, ну не драматизируй… Лена просто такая… 

— Лена имеет право устанавливать правила для своих вещей, — перебила я. — Но вы имели право не создавать эту ситуацию. Просто позвонить и сказать: «Приезжайте, но бассейн, к сожалению, только для Лениных детей». Мы бы приняли решение – ехать или нет. 

В этот момент зашел Максим. Он одним взглядом оценил обстановку – мое лицо, смущенный вид матери. 

— Что случилось? 

Я кратко повторила суть. Он не стал ничего выяснять, просто кивнул мне. 

— Собираем детей. Поедем домой. 

Валентина Петровна попыталась запротестовать: 

— Максим, ну что ты! Шашлык же… Мы все приготовили! 

— Мама, — его голос был ледяным, — после того, как вы позволили обидеть моих детей и мою жену, шашлык нам не нужен. Приятного аппетита. 

Мы уехали через двадцать минут. Дети не понимали до конца, почему праздник так быстро закончился. Но это был единственный способ показать, что их чувства важны, и сохранить достоинство.