Учительница опозорила моего сына перед всем классом, а теперь пытается доказать, что он сам виноват

Сын стоял в дверях, сжимая ранец так, будто хотел его раздавить. Глаза опущены, верхняя губа подрагивала.

— Что случилось? — спросила я. У Артёма это выражение лица появлялось только в одном случае.

— Ничего… — пробормотал он, пытаясь проскользнуть в комнату.

— Артём. — Я мягко взяла его за плечо. — Говори.

Он всхлипнул, вытирая лицо рукавом:

Артём с первого класса боялся отвечать у доски. Не заикался, не тупел — просто паниковал. Руки дрожали, голос срывался. Мы ходили к психологу, учили дыхательным упражнениям. В прошлом году учительница, Ольга Викторовна, разрешала ему готовить доклады дома и показывать их персонально после уроков. «Все дети разные», — говорила она.

Марья Сергеевна, новая классная руководительница, считала иначе. На первом же собрании заявила: «Избалованным не место за партой. Жизнь — не санаторий». Я попробовала объяснить про тревожность сына. Она отрезала: «Не надо лепить ярлыки. Мешаете воспитывать характер».

***

В тот день на литературе разбирали «Муму». Артём, зная, что его могут вызвать, неделю репетировал ответ. Но когда Марья Сергеевна указала на него указкой, он встал так резко, что стул грохнулся об пол.

Класс захихикал. Артём попытался говорить, но слова застряли в горле.

— Ну? — Марья Сергеевна подошла вплотную. — Или ты, как твоя Муму, немой?

Он уронил тетрадь, побежал к двери. Учительница крикнула вдогонку:

— Пока будешь реветь в туалете — весь класс напишет дополнительное задание!

***

На следующий день я пришла в школу без звонка. Марья Сергеевна, увидев меня, натянуто улыбнулась:

— О, а вот и мама нашего артиста!

Директор, Анна Петровна, слушала молча, пока я зачитывала записи из дневника: «опозорил урок истерикой», «неадекватная реакция на критику».

Марья Сергеевна фыркнула:

— Вы бы лучше сына воспитывали. Из-за его концертов я не успеваю дать программу.

Анна Петровна подняла ладонь:

— Марья Сергеевна, вы понимаете, что публичные комментарии о психическом состоянии ученика…

— Какое состояние?! — учительница вскочила, ткнув пальцем в мою сторону. — Она его дома накручивает, вот он и строит из себя жертву!

Вчера весь класс видел: спросила нормально, а он специально устроил сцену!

Тёплая волна гнева накатила снизу вверх. Я встала:

— Вы требуете, чтобы он «взял себя в руки». А сами не можете сдержаться, чтобы не съязвить? Вы — взрослый человек. Он — ребёнок.

— Вы хотите, чтобы я носилась с ним, как с писаной торбой?

— Хочу, чтобы вы помнили: ваша задача — учить, а не ломать. Если не способны — не беритесь.

***

Артёма перевели в параллельный класс. Через месяц новая учительница прислала сообщение: «Сегодня Артём сам поднял руку и рассказал стихотворение. Пусть маленькое, но достижение!»