Выходи из машины, мне срочно надо по делам, – заявил муж, когда на улице пошел ливень

Ливень пошел внезапно, как выплеснутое с неба огромное ведро воды. Капли, размером с горошину, с бешеной силой били по машине, превращая все в размытое серое месиво. Мы только выехали из торгового центра, забитого до отказа воскресными покупателями, и я уже чувствовала знакомую усталость, тяжело навалившуюся на веки. В воздухе висело напряжение – мы поссорились из-за пустяка, стоя в очереди на кассу. Он молчал, я молчала. 
 
И вот этот потоп. Машины встали. Я смотрела, как потоки воды стекают по лобовому, рисуя причудливые реки. 
 

— Выходи из машины, — оторвался он от телефона. Я повернула голову, не веря ушам. Он смотрел прямо перед собой. — Мне срочно надо по делам. К Виталику, помнишь? Он ждет. Возьми такси. 
 
Я ощутила, как холодная волна покатилась от макушки к пяткам. Не от дождя за бортом. От этих слов. Он хотел выставить меня под ливень? С пакетами? Ловить такси? Когда мы сидели в тепле, в нашей машине? 
 
— По делам? Срочно? Прямо сейчас, в такой потоп? — мой голос был тихим, но каждая буква звенела льдом. 
 
— Да! — он нетерпеливо ладонью по рулю. — Выходи быстрее, пока не все залило. Доедешь на такси или автобусе. 
 
Я посмотрела на него. На знакомое лицо. На эту самоуверенность, граничащую с жестокостью. 
 
— Нет, — сказала я спокойно. — Выходи ты. Поезжай к Виталику на такси. А я сама доеду до дома. 
 

Он медленно повернул ко мне голову. Его глаза округлились. В них было не просто удивление – шок. Полное, абсолютное непонимание. Он, кажется, даже перестал дышать на секунду. 
 
— Что? — выдавил он из себя. — Ты что сказала? 
 
— Я сказала: выходи. Садись в такси. А я поеду домой. На нашей машине. — Я не отводила взгляда. Внутри не было страха, только твердая, как скала, решимость. 
 
— Ты с ума сошла? — в его голосе прозвучала смесь злости и растерянности. — Как я выйду? Это же моя машина! 
 
— Наша машина, — поправила я ледяным тоном. — Или ты забыл? Я не вылезу под дождь, чтобы тебе было удобно. Выбирай: либо везешь меня домой, либо едешь к Виталику на такси. Я терпела многое. Но это – перебор. 
 

Он молчал. Казалось, вечность. Шум дождя заполнял салон. Его пальцы нервно барабанили по рулю. Я видела, как в его голове проносятся мысли, оценки, попытки понять, насколько я серьезна. Он совершенно не ожидал такого поворота. Он привык к моей покладистости, к тому, что я "понимающая". 
 
Он резко дернул рычаг коробки передач. Ни слова. Его челюсть была напряжена, скула резко выпирала. Но он ехал. Домой. 
 
Мы молчали всю дорогу. Пар на стеклах, вой ветра, скрип дворников. Я смотрела в свое боковое окно, видя лишь отражение его напряженного профиля в стекле. 
 
Он заглушил двигатель возле нашего подъезда. Дождь все еще барабанил по крыше, но уже не с такой яростью. Тишина в салоне стала оглушительной. Он не сразу повернулся. Потом глубоко вздохнул. 
 

— Извини, — его голос был глухим, сдавленным. Он не смотрел на меня. — Это было… Это было отвратительно с моей стороны. Я не должен был так говорить. Не знаю, что на меня нашло. Прости. 
 
Я повернулась к нему. В его глазах – раскаяние и все еще остатки шока. Шока от моего сопротивления, шока от собственного поступка. 
 
— Спасибо, что довез, — сказала я ровно. — И за извинения. — Я открыла дверь. Холодный влажный воздух ударил в лицо. — Но учти, Саша: больше – никогда. Я не багаж, который можно выгрузить по первому требованию. И занеси пакеты. 
 
Я вышла, захлопнула дверь и, не оглядываясь, пошла к подъезду, ощущая на спине его взгляд. Дождь хлестал по лицу, но внутри было тепло. Тепло от маленькой, но важной победы.