Я не стала говорить свекрови о беременности, потому что она не признала нашего приемного ребенка

Своих детей у нас с Эдиком не получалось родить. Мы ездили по больницам, по частным клиникам, проходили огромное количество обследований. Но только все было безрезультатно.

У нас были деньги, квартира, машина и даже загородный дом, в котором мы жили. И мы решили, что нужно взять ребенка из приюта. Другого шанса стать родителями у нас не было.

Эдик сразу сказал, что хочет девочку. Я и сама мечтала о дочке, поэтому согласилась. О своем решении мы сообщили близким, когда уже собирались забирать годовалую Машу из детдома.

- Что вы делаете? – спрашивала моя мама. – Дочка, ты же должна понимать, что чужой ребенок никогда не станет своим. Не сможешь ты полюбить эту девочку.

- Мне приемыш не нужен, - резко сказала свекровь Тамара Юрьевна. – Ты, Эдик, жену поменяй лучше. А то тебе досталась бракованная, которая не может родить и выполнить свою главную функцию.

Мы не стали на эти слова реагировать. Морально мы были готовы именно к такому повороту событий.

Когда мы взяли Машу, мы сразу же пригласили в гости свекровь. Я надеялась, что она смягчится, когда увидит девочку. Но этого не произошло.

- Приемыш ваш какой-то подозрительно тихий. Не должны дети нормальные так себя вести.

- Мама, у нас был врач, который подтвердил, что с девочкой все в порядке.

- Не верю я врачам вашим. Я своим глазам верю. Они меня не подводят пока что.

После этого свекровь ушла. А моя мама нас навестила через пару дней. Она посмотрела на девочку, ничего не сказала. Но категоричности она больше не проявляла.

Со временем мама приняла Машу, сказала, что та для нее стала настоящей внучкой. Она даже с Тамарой Юрьевной пыталась говорить, просила ее как-то пересмотреть свои взгляды. Но эта женщина оставалась при своем.

Тамара Юрьевна настроила против нас и Маши Ингу, свою дочку, которая растила близнецов. Это мы поняли, когда пришли к свекрови на юбилей. На тот момент Маше было 5 лет.

- А второсортного ребенка зачем привели? – спросила золовка.

- Няню не могли на пару часов нанять? – уточнила свекровь. – Денег жалко уже? Для вас такие затраты копейками считаются!

Эдик попросил родных прекратить, но только они продолжили в том же духе. Мы не стали терпеть такого отношения, поэтому ушли с торжества, вручив свекрови подарок.

Через некоторое время мать мужа позвонила нам. Выяснилось, что Инга собралась разводиться, что идти ей некуда с двумя детьми, потому что квартира, в которой она с супругом, была его добрачной собственностью.

- Инга присмотрела себе двушку в новом районе, где она могла бы поселиться с детьми временно, - сказала Тамара Юрьевна. – Тебе, сынок, надо давать каждый месяц деньги своей сестре на аренду.

- Мама, пусть Инга сама свои проблемы решает.

- Ты на приемыша не жалеешь денег? А на сестру тебе почему жалко?

- А потому что Маша для вас так и осталась приемышем. И не звони мне больше, если у тебя такое отношение к нашей с Лизой дочери.

Свекровь с того момента не звонила. Полгода мы не слышали ее. В это время золовка наверняка жила у нее, потому что снимать квартиру ей никто не стал.

Как-то Тамара Юрьевна набрала нас, пригласила на шашлыки на дачу. Мы насторожились, но женщина заверила меня и Эдика, что все будет в порядке.

Когда мы приехали к Тамаре Юрьевне на дачу, мы были в хорошем настроении. Немного испортилось оно, когда мы там же встретили золовку с детьми. Инга не скрывала своего презрения ко мне и к Маше. Но я старалась не реагировать на ее колкости. Эдик же несколько раз попросил сестру замолчать.

Ситуация накалилась, когда заплакала Маша. Я побежала к ней, увидела, как ее дети Инги закидывают яблоками и называют приемышем. Муж тоже это успел заметить, потому что помчался следом за мной.

Мы собрались и уехали, сказали Тамаре Юрьевне, что больше не хотим ее знать. Я в тот момент думала, что повода позвонить свекрови не будет. Но я ошиблась.
Через пару месяцев на тесте на беременность я увидела 2 полоски. Я не могла поверить своему счастью. Я сразу же пошла к врач, который подтвердил беременность. Только после этого я обрадовала мужа.

- Отлично, - сказал Эдик, - теперь у нас будет большая семья.

- Я только не хочу Тамаре Юрьевне говорить. Мне не хочется, чтобы человек с такими установками общался с нашим ребенком.

- С нашими детьми, - поправил меня Эдик.