Я ненавижу своего отца, а мать всегда его прощала

Мама снова наступила на те же грабли — она поверила папиным обещаниям и пустила его жить к нам. Я была категорически против этого.

– Мама, – сказала я ей прямо, – если ты продолжаешь с ним общаться, не говоря уже о том, чтобы жить с ним, я с тобой разговаривать не буду.
– Но он изменился, – ответила она, стараясь убедить и себя, и меня.

– Не хочу снова разбивать сердце, – ответила я, – каждый раз все одно и то же.

Мама уже не первый раз сходилась с отцом, и всегда это заканчивалось плохо. Ни одного светлого воспоминания у меня о нем нет, зато больных – хоть отбавляй. В первый раз он ушел из семьи, когда я была совсем маленькая. Я этого почти не помню. Но когда мне исполнилось пять, он вернулся.

– Он повинился, – рассказывала мама тогда, – сказал, что все понял и исправится.

– Ну да, как обычно, – думала я.

Вернувшись, отец не работал, но пил. Сначала пиво, потом перешел на крепкие напитки. Если мама отказывалась давать деньги на выпивку, он начинал её избивать. И мне доставалось — «смотришь как-то не так» или «воспитана плохо».

Мне было девять, когда он снова ушел. Я радовалась, а мама рыдала.

– Ты не понимаешь, – всхлипывала она. – Это же отец!

– Какой отец? – думала я. – Он же нас бил, пил, не работал. Тут радоваться надо.

Но мама продолжала страдать по нему. Через три года он снова появился — грязный, оборванный, умолял пустить его обратно.

– Мама, не делай этого! – кричала я. – Ты же знаешь, что он не изменится!

Но она снова поверила ему.

– Ты не имеешь права так говорить, – сказала она мне тогда. – Это твой отец, как ни крути.

Первые полгода он и правда не пил, даже устроился на работу. Мама радовалась и каждый день твердила:

– Видишь, как ты ошибалась! Он изменился.

Но недолго это продолжалось. Отец снова начал пить, потерял работу и опять поднял руку на маму. Я бросалась защищать её, и мне доставалось ещё больше.

Вскоре мама его выгнала, опять плакала, но не от радости. Она считала, что виновата во всём водка. Я же была уверена, что проблема была в самом отце.

Через год он снова вернулся.

– Посмотри, – гордо показывала мама справку, – он закодировался. Всё будет иначе!

– Если ты его пустишь, я уйду, – сказала я ей решительно.

– Он изменился, – уверенно ответила мама. – Он заслуживает ещё одного шанса.

Она снова его пустила.

Я уехала жить к бабушке, но через семь месяцев её не стало. Пришлось вернуться домой. Там всё стало ещё хуже.

– Теперь я займусь твоим воспитанием! – заявил отец, как только я переступила порог.

– Мне пятнадцать лет, какое воспитание? Ты серьёзно? – фыркнула я.

Он считал, что раз участвовал в моём зачатии, то я должна во всём ему подчиняться. Мы с ним дрались буквально каждый день два года подряд. Кстати, пить он начал снова всего через четыре месяца. Его кодировка долго не продержалась.

Мама только повторяла:

– Ты сама провоцируешь его на агрессию. Надо быть мудрее, не доводи до конфликта!

– Как тут не доводить, когда человек, которого ты видеть не хочешь, обзывает тебя и руки распускает? – отвечала я.

После окончания школы я уехала учиться в другой город. Когда спустя полгода вернулась на каникулы, к моему счастью, отца уже не было.
– Он ушёл к другой женщине, – всхлипывала мама.

Она плакала, а я только думала: "И где он нашёл ещё одну такую дурочку?". 

Шесть лет от него не было вестей. Это меня радовало. Мама начала жить спокойнее, наконец-то перестала бояться каждого стука в дверь.

Когда я вернулась в родной город после учёбы, домой к маме не переехала. Нашла работу, сняла квартиру, но часто навещала её. Однажды, когда пришла, увидела по её глазам, что что-то не так. Она открыла дверь, вся сияющая, щеки пылали.

– Здравствуй, доченька! – встретила она меня с порога.

– Мама, что случилось? – я насторожилась.

И тут увидела его – отца. Постаревший, растолстевший, сидел на диване, как барин.

Я молча развернулась и вышла.

– Пока он здесь, меня не будет, – сказала матери у двери. – И если ты даже просто будешь с ним общаться, я больше с тобой не стану разговаривать.

После этого мама писала мне длинные сообщения:

– Я уже не молодая, хочу женского счастья...

Я не дочитала, сразу удалила. "Какое женское счастье с этим монстром?" – думала я. Он же всю жизнь пил, бил её и только деньги вытягивал.

Мне больно смотреть, как мама снова и снова наступает на одни и те же грабли. Но я больше не хочу рвать себе сердце. Я устала переживать за неё. Больше не буду. Звучит эгоистично, но мама должна выбрать – или я, или это "счастье".