–Я племянников с нами на отдых позвал, – радостно объявил муж, когда мы уже все спланировали

Запах свежевымытых полов смешивался с ароматом упаковываемых в коробку специй. Я аккуратно складывала детские футболки, представляя тихие вечера у реки, шелест камыша и смех наших ребят – семилетнего Дани и пятилетней Мариши. Гостевой домик был маленьким раем, который мы с мужем Андреем планировали полгода. 

— Ну вот, почти все собрано! — Я с удовлетворением оглядела сумки. — Завтра утром только продукты докупим, и в путь к речному блаженству! 

Андрей, заглянув на кухню с телефоном в руке. 

— Отличные новости! Я племянников с нами на отдых позвал! — объявил он радостно. — Сашку и Петьку, брат только что подтвердил. Они же обожают рыбалку и палатки! 

Стеклянная банка с рисом, которую я как раз брала со стола, чуть не выскользнула из рук. 

— Племянников? Андрей... Ты имеешь в виду двоих племянников? 

— Ну да! — Он даже не заметил моего оцепенения. — Веселее же будет! Трое пацанов – им раздолье! Марина тоже обрадуется. 

Веселее. Раздолье. В маленьком домике с миниатюрной кухней, где плита размером с ноутбук, а холодильник – как дорожный чемодан. Картинка мирного отдыха разбилась вдребезги, сменившись калейдоскопом из гор немытой посуды, вечно голодных ртов, ссор за гаджет и моего бесконечного стояния у плиты. 

— Андрей, — начала я спокойно. — Ты подумал о том, что это значит? Четверо детей! Им всем нужно готовить три раза в день, минимум. Убирать после них. Стирать. Организовывать. В этом домике нет даже посудомойки! Ты представляешь объем работы? 

Он махнул рукой. 

— Ну что ты, Кать, раздуваешь из мухи слона! Мы справимся. Дети же не малыши, Сашке уже десять, Петьке восемь. Помогут чем-то. И я помогу! 

— «Поможешь»? — Я невольно усмехнулась. Его помощь на кухне обычно ограничивалась жаркой шашлыка раз в сезон. — Ты, который чайник включает только по праздникам? Ты, который не знает, где лежат чистые простыни? Нас ждет не отдых, Андрей. Нас ждет трудовой лагерь. И главный труд – на мне. 

Он наконец увидел мое лицо. 

— Но... домик оплачен, билеты... — пробормотал он, осознавая масштаб провала своего сюрприза. 

— Именно поэтому, — сказала я твердо, — ты едешь. С детьми. Со всеми четырьмя. Домик оплачен, дети в восторге от идеи. Они уже большие, нянька им не нужна. Даня и Мариша спокойно обойдутся без меня неделю. 

— Как это – без тебя? — Андрей остолбенел. 

— Абсолютно точно. Ты хотел веселья с племянниками – ты его получишь. Полный комплект. — Я уже мысленно раскладывала свои вещи обратно в шкаф. — А я прекрасно отдохну здесь. Одна. 

Неделя пролетела как один сладкий сон. Я пила утренний кофе в тишине, читая книгу. Сходила на новую выставку. Провела целый день в парке, просто слушая шелест листьев. Сходила в театр на тот самый спектакль, на который «никак не получалось вырваться». Спала до десяти. Готовила себе легкие салаты. Мир заиграл красками, которых я не замечала давно. 

Звонки от Андрея были краткими и... красноречивыми. 

— Кать, — голос хриплый от усталости на второй день, — где у нас сковородка с антипригарным покрытием? И... как варить макароны, чтобы не слипались? 

— Катя, — на четвертый день, звучало почти как мольба, — что делать, если Сашка и Данька подрались из-за удочки и теперь не разговаривают? И где взять еще один спальник? Петька свой в реку утопил... 

— ... — На шестой день был просто тяжелый вздох в трубку. 

Когда они вернулись, я открыла дверь отдохнувшая, с легким загаром и улыбкой. Андрей вошел, волоча ноги. За ним кучкой ввалились четверо шумных, перепачканных, но счастливых детей, пахнущих рекой, костром и детством. 

Дети ринулись рассказывать впечатления хором. Андрей молча прошел на кухню, сел за стол и опустил голову на руки. 

— Кать... — голос его был хриплым. — Я... я даже не представлял. Это же... ад кромешный. Эти вечные «дядя Андрей, я хочу есть!», «дядя Андрей, он меня стукнул!», «дядя Андрей, где мои сухие шорты?». Горы посуды... Я думал, с ума сойду от этого хаоса. И еда... Каждый день что-то готовить! Как ты это делаешь? Всегда, каждый день? 

Он взял мою руку. 

— Я понял, — сказал он серьезно. — Понял, что ты делаешь каждый день. И что «помочь» – это не только шашлык пожарить раз в году. Я был слепым идиотом. Прости. Твой труд... он бесценен. И я обещаю, больше никогда не подброшу тебе лишних «сюрпризов». 

Я сжала его руку. Горечь обиды растворилась, уступая место тихому удовлетворению. Иногда самый убедительный урок – это дать другому попробовать каши, которую он так легкомысленно заварил. Я получила нечто большее: понимание и тишину. А теперь, кажется, получила еще и благодарность.