Заметила, что приготовленная впрок еда быстро исчезает из холодильника — сначала подумала на мужа

Я всегда готовила впрок — так экономнее. Суп на три дня, котлеты на пять, тушеная капуста в контейнерах. Но в последнее время еда стала пропадать. Сначала думала, что это муж. Андрей работал допоздна, мог прийти ночью и доесть остатки.  

— Ты ел мясную запеканку? — спросила я его утром.  
— Какую запеканку? — он нахмурился. — Я вчера шаурму заказывал.  

Проверила холодильник — половины блюда действительно не было. Андрей не любил запеканку, да и вообще редко сам трогал домашнюю еду. Тогда кто?  

Мы с мужем жили в старом доме с высокими потолками и скрипучими полами. Квартиру мы купили у старенькой бабушки, и ремонт пока сделали только в кухне и спальне. Остальное — те же обои, та же мебель. Может, мыши? Но откуда в холодильнике?  

На следующий день я специально оставила на виду тарелку с варениками. Утром их не было. Ни крошек, ни следов. Как будто испарились.  

— Андрей, — тронула я его за плечо перед работой. — Ты точно не ел вареники?  
— Какие ещё вареники? — он засмеялся. — Может, тебе кажется?  

Но мне не казалось. Я решила проверить.  

Вечером я накрыла тарелку с котлетами пищевой плёнкой и сделала несколько почти незаметных надрезов ножом. Если кто-то её откроет — плёнка порвётся.  

Утром плёнка была цела, но котлет не было.  

Я стояла перед холодильником, и по спине бежали мурашки. Это уже не смешно.  
— Ладно, — сказала я вслух. — Посмотрим.  

Я купила маленькую камеру с датчиком движения — такую ставят в подъездах. Закрепила её на верхней полке, направив на холодильник.  

В три часа ночи меня разбудил звук из кухни. Негромкий, но чёткий — как будто кто-то осторожно открывает дверцу. Я замерла. Андрей спал рядом, его дыхание было ровным. Тихо встала, взяла с тумбочки тяжёлый флакон духов (первое, что попалось под руку) и вышла в коридор.  
На кухне горел свет.  

Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно. Я подошла ближе и заглянула в дверной проём. У холодильника стоял худой мужчина в потрёпанной куртке. Он держал в руках мою тарелку с салатом и быстро ел, почти не жуя.  

Я вскрикнула. Он резко обернулся, и я узнала его. Это был сын прежней хозяйки квартиры. Тот, который, по словам соседей, давно спился и пропал.  
— В-вы… — я не могла выговорить ни слова.  

Он бросил тарелку, и она разбилась.  
— Я живу тут, — прошептал он хрипло. — В кладовке.  

Оказалось, в стене за шкафом была дверь. Маленькая, заставленная коробками, ведущая в узкое помещение под крышей. Там он прятался. Там же были пустые консервные банки, бутылки и мои пропавшие контейнеры.  

Андрей вызвал полицию. Пока ждали, я налила мужчине чаю. Он дрожал и повторял:  
— Просто хотел есть…  

Позже выяснилось, что он вернулся сюда полгода назад, после больницы. Боялся выходить — везде искали за долги.  

Когда его уводили, он обернулся и сказал:  
— Извините за еду.  

Я закрыла дверь и долго стояла у холодильника, глядя на свои контейнеры и пытаясь переварить все, что произошло. Теперь я знала, куда они исчезали. И почему. На следующий день я снова приготовила котлеты. Вдвое больше. На всякий случай.