– Живешь тут из милости! – объявила свекровь, решившая превратить меня в свою крепостную

Горка жирных тарелок в раковине казалась мне Эверестом. Я только что приползла с работы, ныли спина и ноги, а впереди – мытье, ужин, укладывание малышей. 

— Чего уставилась? — едкий голос впился в спину. — Разучилась посуду мыть? Или королевских кровей? 

Моя свекровь. Ее неприязнь ко мне, «деревенщине», не скрывалась с самого дня свадьбы. Она свято верила, что ее Артем заслужил принцессу, а не меня. После того как мы из-за долгов ввалились в ее дом, грызня стала фоном жизни. 

— Все помню, — ответила я, включая воду. Мытье гор посуды было моей платой за крышу над головой. Усталость заедала, но жаловаться боялась. Хотя бы малышей она любила – это было единственным светом. 

— Воды не лей зря! — бросила она и вышла. 

Я вздохнула с облегчением. Да, я родилась в селе. Но это не делало меня хуже. Родители подняли меня достойно, я училась, работала. Просто место рождения – не выбор. 

— Привет, зайка, — теплые руки обняли меня сзади. Артем. Я выключила воду, обернулась, прижалась к его груди. 

— Как ты? Устал? 

— Не больше тебя, — он кивнул на раковину. — Вторая смена, я вижу. 

— Так договорились, — я пожала плечами, но вздох вырвался сам. — Просто... сил нет. 

— Потерпи, Анечка, — он заглянул в глаза. — Скоро все наладится, снимем квартиру. Зарплату подняли, повышение маячит. Маму не слушай, она просто... взрывная... 

Он знал, как она меня терроризирует. Без его внезапной безработицы мы бы не съехали к ней. Мне пришлось выйти на работу, а ей – сидеть с детьми. Артем не сдался, нашел место, но видел, как я измотана: работа, садик, готовка, уборка. И вечные упреки свекрови. 

На следующий день у меня был выходной. Я мечтала о парке с детьми. Малыши уже прыгали от радости. Но Маргарита Петровна отвела меня в сторону. 

— Живешь тут из милости. Выбилась из грязи – будь благодарна! 

— В чем дело? — не поняла я. 

— Гулять собралась? А обед? Уборка? Стирка? Кто все делать будет, а? 

— Я все сделаю. Просто схожу с ними на час. Соскучилась. 

— Нет! — рявкнула она. — Сначала работа! Потом гуляй хоть до ночи! 

— Я имею право! — вырвалось у меня. — Я не рабыня ваша! Я работаю и дома все делаю! 

— Будь моя воля, Артем женился бы на достойной! Деревенская дармоедка! Неблагодарная! 

Слова жгли, как клеймо. 

— Уйдешь сейчас – назад не приходи! Поняла?! — крикнула она мне вслед. 

Куда идти? Не знала. Но оставаться здесь – не могла. Малыши, одетые для прогулки, смотрели на меня испуганно. 

— Алло, Тем? — я коротко передала суть. 

— Аня, но где жить? — его растерянность резанула. 

— Я больше не могу, — перебила я. — Она меня ломает. Хочет разрушить нашу семью. Ты не видишь? 

— Вижу, — тяжелый вздох. — Но куда ты сейчас? Подожди меня? 

— Мама с папой... они вчера звонили. Обиделись, что молчала о проблемах. Хотят дать денег. На съем жилья. 

— Ты... уже сняла? 

— Почти. Коллега сдает двушку. Хорошую. Мы можем сегодня же... — голос сорвался. 

Молчание. Потом: 

— Хорошо, солнышко. Деньги возьмем. Вернем. Я сейчас позвоню маме. Встретимся вечером. Держись. 

Я не слышала их разговор, но через минуту в комнату ворвалась Маргарита Петровна, багровая от ярости. 

— Вот благодарность! Забрать моего сына! Моих внуков! 

— Это мой муж! Мои дети! — впервые я крикнула ей в лицо. — Мы уезжаем! 

— А детей не отдам! — она встала в дверях, как стена. — Я их не отпущу! 

Я оттолкнула, резко вышла в зал. 

— Мальчики! Быстро на улицу! — голос звучал твердо. 

— Никуда не пойдете! — попыталась преградить путь свекровь. 

Я шагнула навстречу, готовая на все. Она невольно отступила. Что-то кричала мне вслед, но я уже вела детей к выходу, держа за руки.