Живи, конечно, только плати за себя сама, – пустила жить к себе сестру при одном условии

Когда я пошла открывать дверь, то и подумать не могла, что это конец моему спокойствию. На пороге стояла Ира, моя младшая сестра, с двумя огромными чемоданами и мокрыми от слез глазами. 

— Тань, приютишь? — выпалила она, едва переступив порог. — С Мишкой все, выгнал. Совсем некуда податься. 

Сестра есть сестра. Я кивнула, помогла затащить багаж в гостиную, налила чаю. Думала, ну, поживет недельку, придет в себя, найдет работу. Как же я ошибалась. 

Уже на третий день стало понятно: Ира восприняла мой порог не как временное убежище, а как курорт «все включено». Она валялась на диване, смотрела бесконечные сериалы. Мои намеки, что неплохо бы подыскать работу, игнорировались. 

«Сложно» длилось две недели. Я оплачивала продукты, свет, воду. Мои запасы таяли с пугающей скоростью. А Ира только просила: 

— Тань, ты не зайдешь после работы? Я там кофточку приглядела… Ну пожалуйста, аванс же скоро? 

Терпение лопнуло в пятницу вечером. Я пришла с работы усталая, а на кухне – опять бардак: немытая сковорода с пригоревшей яичницей, пустая пачка дорогого печенья, которое я приберегала к приезду подруги. Ира же мирно дремала перед телевизором. 

Я подошла и выключила экран. Она вздрогнула, недовольно сощурилась. 

— Ира, хватит. — Сказала твердо. — Ты живешь здесь две недели. За это время ты не вымыла ни одной своей тарелки, не купила ни грамма продуктов, не предложила ни копейки на коммуналку. Ты ведешь себя не как гостья, а как… как королева, которой все обязаны. 

Она фыркнула, отводя взгляд. 

— Ну вот, началось! Родная сестра, а ты считаешь каждую копейку! У тебя же своя квартира, работа! Помочь родному человеку – разве это подвиг? 

— Помочь – не значит содержать! — повысила я голос. — Я работаю с утра до ночи, чтобы жить так, как я хочу. А ты? Ты даже не пытаешься что-то сделать! 

— Мне тяжело! — взвизгнула она. — Ты не понимаешь, что я пережила?! 

— Понимаю, Ира. Но твои проблемы – не индульгенция на вечное иждивенчество. — Я вздохнула. — Можешь жить здесь. Только плати за себя сама. Половина коммуналки, половина продуктов. Ищи работу. Любую. Или уходи. 

— Что?! — прошипела она. — Платить?! Ты серьезно?! Я твоя сестра! 

— Да. Моя сестра, а не моя пенсия, — ответила я холодно. — Родство – не кредитная карта. 

Она вскочила, лицо пылало. 

— Вот как?! Значит, родная кровь для тебя ничего не значит? Ну и живи тут одна в своем уютном гнёздышке! Наслаждайся! Я у тебя копейки просить не буду! 

Она металась по комнате, с грохотом швыряя свои вещи в чемоданы. Я стояла и смотрела, как рушится что-то хрупкое и давно надтреснутое – наша сестринская связь. Было больно. Очень. Но иначе – нельзя. Иначе она сожрет меня заживо, искренне веря, что имеет на это право. 

— Прощай, Таня, — бросила она. — Спасибо за… гостеприимство. 

Дверь захлопнулась. На душе было пусто и тяжело. Я дала ей выбор. Она выбрала гордыню и паразитизм. Ее принцип – жить за чужой счет. Платить за себя – мое условие. Не сошлись.