Жизнь мужа зависит от диеты, а свекровь закармливает его вредными продуктами

Муж как обычно проходил диспансеризацию на работе. Ему 45 лет, он работает в МЧС, и поэтому такие визиты к врачам каждый год. Антон шел на осмотр в прекрасном настроении, совсем не предчувствуя ничего плохого.

Но во время диспансеризации у супруга обнаружили сильное повышение сахара и холестерина. Естественно, мы не стали дожидаться беды и пошли на консультацию к эндокринологу.

Антон у меня не полный мужчина, но и не тощий. Однако врач раскритиковала его, посадила на строгую диету: минимум соли, никакого жареного, острого и жирного. Я восприняла его новое меню как боевую задачу.

С понедельника наша кухня превратилась в филиал клиники здорового питания. Я изучала рецепты, заменила сливочное масло на авокадо, соль — на смесь трав, а вместо жареной картошечки с котлетами мы теперь ели паровые овощи и гречку с куриной грудкой. Я вкладывала в это душу, время, силы. Мне казалось, что переход на правильное питание — это не только строгая диета, но прежде всего изменение своего мировоззрения.

Первые дни Антон держался мужественно, хотя и ворчал, что еда безвкусная. А потом я стала замечать странности. Он начал задерживаться после работы, ссылаясь на авралы. Возвращался домой не слишком голодным, что на него не похоже. Один раз я поцеловала его при встрече и явственно почувствовала на его губах знакомый, острый запах чеснока и колбасы... Это был аромат немецких колбасок свекрови, которые она делает сама. Я пару раз их попробовала, они оказались настолько сильными и солёными, что я потом три недели лечила поджелудочную.

В моей душе зашевелилось неприятное подозрение. В пятницу я, сказав, что еду к подруге, решила проверить свою догадку. Я припарковалась у дома моей свекрови и увидела на парковке машину мужа. Сердце упало.

Открыв квартиру своим ключом, я увидела картину, которая меня добила. Мой Антон, счастливый и расслабленный, уплетал за обе щеки огромный, залитый майонезом кусок мясного пирога. А его мама, Мария Ивановна, с сияющей улыбкой подкладывала ему еще, приговаривая:

- Ешь, сыночек, ты у меня совсем заморенный стал! Худой как велосипед!

Я стояла на пороге кухни, и мне было плохо. Это было не просто предательство. Это было издевательство. Я ночами не спала, вычитывая составы продуктов, считала калории, старалась сделать его пищу не только полезной, но и вкусной. А он… Он бежал к маме, как капризный подросток, за запретной вкусняшкой.

Я не стала устраивать сцену. Я просто ушла. Муж кинулся за мной и догнал уже в подъезде. Я спросила тихо:

- Вкусный был пирог?

- Я… Я просто заехал на пять минут, она настояла…

- Не ври, Антон. Я видела, как ты счастлив. И поняла, что борюсь за твое здоровье в одиночку, потому что ты ведешь себя, как маленький ребенок...

Он пытался объяснить, говорил, что я всё неправильно поняла. Но я-то всё поняла правильно. Я борюсь с его болезнью, а он и его мама — против меня.