image
Общество
421

Под грифом «секретно». Сирия

«Как много в этом звуке для сердца русского слилось…» Пока известны имена двоих вологжан, которые погибли в этой стране. Сколько еще наших находится там, мы вряд ли узнаем, но каково им там приходится – можем узнать.

Источник: Наша Вологда

Секретные пассажиры

Воздушное судно радиоэлектронной разведки Ил-20 с 15 членами экипажа и пассажирами на борту (по имеющимся данным, все – офицеры) разбилось 

17 сентября. Предположительно причиной ЧП стала трагическая случайность: самолет сбил сирийский комплекс противовоздушной обороны, произведенный еще в СССР, когда отстреливался от израильских истребителей, наносивших удары по целям в Латакии. Российские летчики успели сообщить о пожаре на борту и экстренном снижении, после чего связь прервалась. Обломки Ил-20 нашли в Средиземном море, недалеко от сирийских берегов. Никто из находившихся на борту не выжил. 

Примерно сутки спустя после катастрофы были опубликованы списки погибших военных. Почти сразу в них обнаружили одного жителя Череповца – 34-летнего Александра Бурлаку, впоследствии стало известно имя еще одного череповчанина – 35-летнего Григория Зиновьева. Кроме возраста и имен, больше ничего пока неизвестно – данные о погибших засекречены.

Минобороны России наградило череповецких офицеров орденом Мужества посмертно – «За самоотверженность, мужество и отвагу, проявленные при выполнении боевых задач в Сирийской Арабской Республике». В военном ведомстве пообещали оказать всю необходимую помощь семьям погибших.

12 часов в сутки

Сержанты военной полиции ВС РФ из Вологды Сергей Загребин и Анатолий Крупеников попали в сирийскую командировку задолго до этих событий. Сергей пробыл там с конца июня по октябрь 2016 года – как раз в период активных боевых действий (сама операция началась в 2015 году). Анатолий летал в Сирию чуть позже – с декабря 2017 по март 2018 года. Задачей военной полиции была охрана авиабазы Хмеймим – той самой, с которой отправляются на боевые вылеты российские летчики. 

– В принципе, обстановка мало чем отличалась от военного лагеря где-нибудь на территории России, – делится Сергей. – Нас поселили в большие палатки, от 10 до 40 человек. Объект – полностью закрытый, даже еду доставляют из России, так что познакомиться с сирийской кухней не удалось. При желании, конечно, выйти с базы можно, но не факт, что вернешься живым обратно! 

График у вологодских парней был жесткий – 6 плюс 6. Это означает 6 часов в наряде с полной выкладкой – автомат АК-74, бронежилет, каска, плюс противогаз в комплекте – и 6 часов отдыха, и так – круглосуточно в течение нескольких месяцев. По словам Сергея, в такой обстановке (отработал – поел – поспал и снова в наряд) было особенно не до изучения местных особенностей, хотя об одной проблеме вологжане заявляют в один голос – климат. 

– Очень непривычно. Долго адаптируешься, когда прибываешь на место, и потом почти столько же, когда возвращаешься домой, – говорит Анатолий. – Днем жарища, а ночью бывало так холодно, что приходилось надевать бушлат. 

Кроме того, со слов вологжан, все-таки чувствовалось психологическое напряжение. И это объяснимо: случись нападение на базу – оцепление оказалось бы под ударом в первую очередь. К счастью, у наших земляков командировка обошлась без серьезных инцидентов. 

– Обстрелов базы на моей памяти не было, не видел я и раненых. А вот вдали – да, слышно, что стреляют, но на каком расстоянии – понять трудно, – вспоминает Сергей. 

Кроме охраны авиабазы военная полиция в Сирии занималась сопровождением конвоев и распределением гуманитарной помощи среди местных жителей. В конвоях вологжанам побывать не довелось, а вот «гуманитарку» сирийцам раздавали. 

– У сирийцев работала своя служба безопасности. Они, видимо, всех  местных уже знают, и за пайком к нам пропускали только тех, кто надежен. Мы следили за порядком, сверяли документы: если возникало подозрение, что человек – не тот, за кого себя выдает, сдавали той же службе безопасности. Те местные жители, с которыми мы работали, к нам относились хорошо. В русских они видят защитников, а не агрессоров, и это, по-моему, пошло еще со времен Советского Союза. Я, кстати, только в командировке узнал, что при СССР в Сирию даже ездили отдыхать. 

Страна в стране

Помимо представителей Вологодской области на авиабазе, по словам наших парней, собралась чуть ли не вся страна. Сергей Загребин, к примеру, проходил службу и вместе с военными из Калининграда, и с уроженцами курильского острова Итуруп – самой восточной части России. 

Анатолий Крупеников вспоминает, что в числе сослуживцев были кавказцы и буряты. Основной контингент на базе – летчики и их обслуживающий персонал, медицинские работники, есть православная часовня со священнослужителями. Точное число российских военных вологжане не называют – во-первых, это секретная информация, а во-вторых, они утверждают, что и сами не в курсе. 

– Разве что назову цифры из телевизора, которые и так всем известны, – говорит Сергей (на 1 октября 2018 года у российской группировки в Сирии официально известны только потери – 112 человек, при этом часть войск уже выведена с территории САР. – Прим. ред.). 

– А что еще было запрещено на базе? – интересуюсь у наших «сирийцев». 

– Фото- и видеосъемка, мобильные телефоны – с этим все строго, вплоть до увольнения. Я свой телефон сдал сразу по приезде, – говорит Сергей. – Разумеется, алкоголь и наркотики. О чем еще нельзя рассказывать? В первую очередь – расположение объектов на базе, численность войск, какие-то подробности самой операции. 

– С домом мы могли связаться по обычному телефону, – вступает в разговор Анатолий. – Для этого на базе с утра до вечера работала станция связи, если ты в этот момент освободился из наряда – пожалуйста. Как мне потом говорили близкие, при звонке высвечивается московский номер. 
– Кстати, в семьях вас отпустили без слез? 

– Мне немного проще – я не женат, – улыбается Сергей. – Позвонил, предупредил, что уезжаю. Кого-то из родственников и предупреждать не стал – зачем лишний раз расстраивать. 

– Когда я поехал в Сирию, наш главнокомандующий Владимир Путин как раз выступил с заявлением о постепенном выводе войск, – поясняет Анатолий. – Так что мои домашние знали, что обстановка там более или менее спокойная, и отпустили без особых проблем. Какого-то особенного отбора у нас в ведомстве не было: мы же военная полиция, уже прошли все необходимые отборы и соответствуем поставленным задачам в любом случае. Разве что могли подмениться с теми, кому не позволяют уехать семейные обстоятельства. 

В конце разговора мы с Сергеем и Анатолием возвращаемся к истории с погибшим самолетом Ил-20. 
– Это небольшой самолет, – говорит Сергей Загребин. – Возможно, перебазировались из Тартуса (еще одна российская база. – Прим. ред.) в Хмеймим. А череповчане – может быть, специалисты по радиоэлектронике? Там как раз военное училище по этому направлению. 

Мария Дмитриева
Фото yandex.ru

Главные новости Вологды за неделю
Руки за голову. Владимир Путин объяснил, как надо правильно качать пресс
Спортсмен, которому сделали замечание, поспешил исправить технику выполнения упражнения
01-07-2025 1 465 просмотров
С 01 июля получить автокредит станет сложнее
Корреспондент портала Вологда-поиск узнал, что изменится для заемщиков
01-07-2025 2 165 просмотров