Такие разные радости. Лесные зарисовки

Виталию Ламову - 63 года. Но это не мешает ему считать себя начинающим писателем. В этом году он попробовал свои творческие силы на премии «В начале было слово», которую учредил депутат Государственной Думы РФ Евгений Шулепов. Без труда тарногский прозаик вышел в финалисты. Сложно не заметить настоящую искру таланта, она не может затеряться даже среди тысяч рукописей! А талант Виталия получил еще и прекрасную огранку, благодаря его многолетней кропотливой работе над авторским стилем, словом, темами. Этого автора назвать начинающим, конечно, трудно. Скорее, его тексты можно сравнить с хорошим выдержанным вином - продукт не массового потребления, а для истинных ценителей настоящего, живого и глубокого, которые еще не растеряли способности смаковать. В данном случае - смаковать каждую букву, слово, предложение. Приятного чтения!

Философия любви

Ходили мы по лесу, точнее, по его опушкам. Спутниками моими были «бог полей» – агроном и тракторный начальник. Напала на них нужда «срезать» тут и там выступавшие углами, клиньями и лентами «форпосты» леса. Шагали, считали, мерили. Не спешили. Теплынь и без комаров; зелень кругом силу набирает, без вина кружит голову черемуха. А птички-то что вытворяют! Сознаюсь и сам, что трудно сыскать лучшую лесную пору, нежели конец мая. Разве что охотничья осень...

Нет конца восторгам у моих сотоварищей. Прямо хоть сейчас готовы податься в лесные робинзоны... Забыли они или плохо знают, что есть лес комариный и жаркий; есть с холодным, «мокрым» дождем, переходящим в слякоть. Есть еще снежный и морозный, а есть и буйный лес, шумный и трескучий. Опасный. «Сыростно, мерзостно, пакостно», – говорили в старину. Может в лесу быть знойно, оводно и потно; может быть студено, мерзло, зябко...

О таком лесе спутники мои не думают. Они лесную тропу торят в хорошие погоды. В отличие от меня: я-то лес люблю всякий. Но нет ли и во мне хвастовства, дилетантской любви к природе? Ведь после любых лесных лишений я тоже возвращаюсь в тепло и уют людского мира...

Исход лета

Прошло время, когда все кругом тянулось к солнцу. Больше, выше, крупнее, зеленее... Пришла пора умиротворенного относительного покоя. Стихли птичьи песенки. Люди и звери жируют на ягодах да грибах. Тепло и сытно всем. Хорошо пройтись в августовский денек по берегу лесной речки, высматривать в кувшинковых заводях уток. Щипать по пути рубиновые ягоды лесной смородины. Хорошо прилечь в луговую отаву, подставить лицо еще не скупым, но уже не жгучим лучам светила. Напитанная солнцем земля сродни доброй печке-лежанке. Высоко-высоко редкими белоснежными ладьями плывут куда-то облака по голубому океану лета. Тяжелыми и темными опустятся они потом к земле, наколются на пики елей на слудах и прольются на мир холодной моросью. Но это уже другая страница бытия.

Ласковый ветерок пропитан ароматом уложенного в копны сена. Аккуратные островерхие копешки там и сям расставлены на приречных лугах. Которые-то из них твои. От этого на душе радостно и покойно.
Да, лето созрело: вон уже на некоторых березках листочки зажелтели... Так у пожившего человека отчего-то появляются седые волоски. Вначале редкие и незаметные, как эти листочки... А осознать не успеешь, как в жизнь ворвется осень. Как быстра ты, река Времени!.. Чувствует ли предосенний лес грядущие перемены? Иногда кажется, ему тоже не все равно. Грустинка так и остается где-то в сердечном закоулке. Только впереди еще многие часы этого чистого дня, и так много ждет тебя речных излучин...

Контакт

Когда не бываешь в лесу неделю-две, при встрече он кажется каким-то затаенным, скрытным, незнакомым. Ходишь и час, и другой, прежде чем между тобой и лесом перебрасывается мостик. Не знаю, что чувствует лес. У тебя же наступает покой и благость. Ты как будто среди родни: свой среди своих, равный среди равных. Ты растворен в лесу, лес растворен в твоем сердце.

Это откровение было написано в некотором прошлом. А только что встретились слова митрополита Антония Сурожского.

«Мы обманываемся, когда думаем, что общаемся друг с другом через слово. Если между нами нет глубины молчания, слова почти ничего не передают. Понимание происходит на том уровне, где два человека встречаются глубинно именно в молчании, за пределами всякого словесного выражения».

Да, большой и близкий друг-лес, этот живой организм не требует лишних словесов. Мы понимали друг друга «глубинно именно в молчании». Охотники и лесники, как никто другой, знакомы с этим пониманием. Лес – их мечта, доля и судьба.

Повезло!

Изумруд озимого поля. Зелень яркая, сочная и нежная. Окоем леса в разноцветном осеннем убранстве. Строгость темно-зеленых ельников озарена чисто-желтым березовым светом. Такой краской – цвета головок ковтышков* – молодицы красили свои праздничные сарафаны. Жаркими прошвами** пламенеют осины и рябины. Синеватые пики дальних елей подпирают начинающее блекнуть небо. Оно теперь, как голубые глаза у честных людей в пожилом возрасте. Неяркое уже солнце обдает сдержанным теплом земное чудо-рай.

На свое счастье я оказался рядом с этим благолепием. Не рядом, нет! В нем!

То было в другом времени. Не в своем будто. Краски жизни изменились. Не поблекли. Цвета проявились все больше серые, бурые. Черные краски. Суровые! Деревенская «фуфайковая» жизнь, в своей нынешней скромной палитре цветов, еще течет кое-где. Вяло и судорожно дышит.

Рябчики! Скромны они в своем оперении... Обитель птиц – ельники – темны и колючи... Но как чисты их песни! Осенние.

Рябчики

По мягкому мху-ковру вплотную наскочил на птиц. Как подброшенный вверх горох из раскрытой ладони, прыснул выводок рябчиков на сосны с задорным треском молодых крыльев! В таких случаях с сердцем охотника что-то происходит. Оно, наверное, ненадолго умирает...

Смертельная игра

Долго играл с рябчиком в прятки. Водил я, а рябчик прятался. Почему-то птица не пыталась таиться на деревьях, а убегала по земле и там же пряталась. Ее головка с бодро поднятым хохолком время от времени мелькала среди елового подроста. Не успевая вскинуть ствол, я бежал туда с прытью семилетнего мальчишки. Никак не хотелось оставаться вечным водящим. Наконец, петушок потерялся окончательно, и я сдался, повернул к дороге. Рябчик выиграл, но и я ничего не потерял, коли помню этот случай.

Утонул в снегу

Днем шел снег. Ночью – снег. Новым днем опять кижа***. По рыхлому снегу со свежими силами забрел далеко. Когда они заметно убыли, лесную дорогу сплошь перекрыли снежные арки. Кругом снег: белые стены, потолки... Тяжелые лыжи увязли в снегу. Снег намерз на штаны, куртку; снег на шапке, за воротником и в стволах... Утонул в снегу!

Такие разные радости

Что радует в лесу, на охоте?.. Многое. Перечислить невозможно. Конечно, это радость встречи с лесом. Зашел в него, и ты уже другой, будто больше и не принадлежишь никому. А вот еще одна радость. Это – огонек желанной деревни, мелькнувший сквозь поредевший до заборного штакетника ельник, через наволок, через поле. Кто тащился однажды к дому темной промозглой позднетью****, держался одной лишь силой духа, тот поймет эту радость.

Бредет охотник

Бредет охотник, «убитый» целым днем этой треклятой охоты. Забрала она вместе с лесом все желания, «испила до дна» всю силушку и удаль. Скажи кто, что в стороне заяц к кусту привязан, а там глухарь сидит в клетке, – ни за что не свернет, не соблазнится. Нет на это никакой мочи! Не идет он, а плетется с одной мыслью: «Только бы выбраться из леса, развязаться с этой охотой... Да чтоб еще раз!..»

Но тут дежурное охотницкое ухо ловит далекий голос собачки. «Что такое? Только что «чистила шпоры»*****... И когда успела отстать?»

В жар бросает встрепенувшегося охотника. Голова вскинута, спина разогнута, в руках какая-то ладная легкая штуковина. Да не она ли секунду назад оттягивала плечо пудовым железным грузом? А ноги уже все быстрее и быстрее несут пружинистое тело на азартный собачий призыв. Бежит охотник в обратную от дома сторону. Несется в лес. В ночь. В неизвестность.

Когда все закончится: дичь оказалась слишком сторожкой или елка чересчур густой, либо собачка просто облаялась, тогда и наступает... Пожалуй, не будем думать, что именно наступает, – про это лучше не вспоминать...

* Ковтышки – купальницы европейские; цветут в начале лета.
** Прошва – цветная вставка в одежде.
*** Кижа – толстый слой снега после обильного снегопада.
**** Позднеть – позднее время.
***** Чистить шпоры – идти вплотную сзади; наступать на пятки (лыжи).