Я полжизни искал родителей. Но, увидев меня, они отвели глаза…

Вот такая судьба у моего знакомого. В 25 лет он отыскал мать и отца. Однако, увидев его, мать и отец устыдились. И сложно сказать, чего больше: то ли своего давнего предательского поступка, то вида собственного сына. И Пронин он вернулся в свой интернат.

Я подыскала примерно похожее фото. На нем – не мой знакомец Игорь, но все эти люди немного похожи меж собой. Тема эта деликатная, почти интимная. Именно поэтому долгое время до эпохи демократии в нашей стране тема инвалидов считалась «неудобной», «неприличной», неэстетичной и еще бог знает какой скрытой. Если поискать в интернете знаменитых карликов-ученых или артистов, то результат выдаст десятки людей из многих стран, кроме нашей. Есть правда, счастливое исключение: физик-ядерщик и одновременно актер Владимир Федоров, проживший, кстати, 82 года.

По роду работы я и встретила 10 лет назад этого человека – Игоря Пронина. В то время он был воспитанником одного из интернатов для взрослых инвалидов. Судьба его оказалась классически и хрестоматийно суровой, как и у многих его товарищей по несчастью.

В год нашего знакомства ему исполнилось 25 лет. Он признался, что с 13 лет мечтал найти родителей, заглянуть им в глаза и узнать правду. Может, его обманули, и мать просто потеряла его и ищет? Но когда нашел, его постигло горькое разочарование.

Он до того никогда не видел родителей: «Они предали меня с самого начала жизни», - уже без грусти вздыхал Игорь. – Видно, что даже тень по лицу парня пробегать давно перестала – он же мужик, и грустить и горевать ему не к лицу.

А дело было так. У счетовода-нормировщицы небольшого поселка родился второй малыш. На вид здоровый, но… Что там было, Игорю неведомо. Даже фото матери в детстве он видел мельком – слишком все это было больно, чтобы ворошить какие-то воспоминания. Осталась лишь обида:

- Воспитатели в детском доме рассказали, что мама, узнав, что я родился «необычным», под покровом ночи собрала меня в пеленки, на бумажке написала имя и подкинула в дом ребенка, - рассказывал Игорь. – Я даже не заплакал от жалости к себе. В душе мать давно простил.

От детских домов у Пронина осталось тошнотворное «послевкусие» - от казенных «харчей». Особенно, по его признанию, ненавидит с детских пор рисовую и особенно манную и пшенную каши и яблочный кисель.

Всегда вокруг него было много сверстников, все они были чем-то больны – ДЦП, синдром Дауна, олигофрения. Встречались и несколько таких как он – которые не росли. То есть почти не росли – невысокий рост, маленькие руки и ноги. Что-то он потом читал и слышал о таком диагнозе, как гипофизарный нанизм (карликовость). Врачи говорили, что его карликовость возникла в виде осложнения какой-то детской болезни. Кто же теперь разберет? Врачи и сами толком не знают природу таких заболеваний. Говорят, мол, виновата генетика. Но это теперь неважно – что прибавит к его судьбе, которая, по большому счету, мало кого волновала? Дом ребенка он сменил на дом-интернат для детей-инвалидов, потом была средняя школа-интернат в еще одном райцентре.

Из всей невеселой череды мрачных заведений вынес Игорь одного верного друга – такого же как он Сережу Котикова. Но и тот уехал после сельского интерната на Родину в городок на Севере. Там училище окончил, работает столяром.

Игорь же с детства мечтал стать шофером. За годы пребывания в казенных учреждениях научился парень многому: нет мужского дела, которого бы не умел. Строгать, пилить, плотничать, сделать лопату и табуретку, и даже - шить и неплохо готовить. Прекрасно ездит на велосипеде, управляется с ноутбуком. Мечтает и машину водить – пока есть проблемы. Его рост – 140 сантиметров, но он шутит по-иному: «Не хватает десяти сантиметров до 150-ти»… С некоторых пор пишет стихи и даже пробует себя в жанре мемуаров. Хотя вспоминать ему пока приходится только одно – жизнь в детских домах, специнтернатах, приютах. Да предательство родителей.

- Так и прошло мое детство, редко мог побыть один, повспоминать, помечтать. Конечно, и дразнили, и обижали. Без этого, наверное, просто невозможно в детской среде, а в интернате она - вообще особая. Там за себя уметь стоять надо. У кого поблизости жили родные – забирали ребят на выходные или каникулы.

Для Игоря же интернат стал полностью родным домом.

Как и все, Пронин болел – отиты, ангины, перелом руки, пневмония. Нравились школьные уроки рисования, истории, математики, географии, В 17 лет встал вопрос: школа окончена, куда дальше?

- Хотел в профессиональный лицей пойти, - вспоминает Игорь. – Но не взяли. Почему? Ведь руки-ноги есть, хочу работать. С детской мечтой пришлось расстаться – на водительскую комиссию тоже приглашать не спешат – опасаются, сможет ли мужичок-с-ноготок усидеть за рулем.

А как-то Пронину повезло: родню нашел! Двоюродный брат по отцу Федор старше его на пять лет. У него - жена и дети. Социальные сети сегодня намного облегчают поиски родни. Вот только далеко не все рады новым родственникам. Родня Пронина – не из их числа. В январе он даже ездил к Федору и к бабушке и деду за сто километров.

- Игорек, оставайся с нами, - предложили внуку старики. У бабушки и деда ему понравилось, домашняя обстановка, еда, тихий ритм жизни – не сравнить с казенным. Но – нет. Выбран путь, его дом - интернат. Там он - свой, как все.

Иногда парень грустил:

- Все достало, надоело… Приходят мысли: зачем я родился? Лучше бы не жил. Но потом хандру как водой смоет, и снова – радость от того, что живу, вижу солнечный свет. Мечтаю найти вторую половинку и уехать. Если повезет - вообще из России, за границу. Говорят, в других странах таким как я живется легче, отношение к инвалидам более терпимое, о них заботятся. И тут глаза затуманиваются грустью: в сельском интернате была Тамара. Она очень нравилась Игорю, он считает ее первой любовью. Но после окончания школы Тома уехала домой. Вот бы найти ее!

Но нашел пока он только своих родителей. Сотрудники интерната отыскали адрес, и он поехал, несмотря на предостережения воспитателя. Что там было, он вспоминать не любит. Одно только замечание и озвучил: «Они отвели глаза, увидев меня…»

Но это уже сегодня не важно. Главное - он не полностью один, есть брат, его семья. Живы бабушка и дедушка. В интернате – полно друзей, и этим парень очень доволен! Игорь пишет стихи, и на прощание он написал мне вот что: