Илона и ее братья – «кредитные» сироты

Илона - хрупкая длинноволосая брюнетка с ярко-синими глазами, рост – 150 см. Лет шесть назад она стояла на распутье. В биографии миловидной девушки оказался весь набор негатива: отказ от новорожденной  малышки матери в роддоме, усыновление ее и брата не очень достойными людьми. Они брали сирот для того, чтобы погасить кредиты, а потом превратили жизнь Илоны и ее братьев по несчастью в ад. В жизни было многое – алкоголизм родителей, скандалы драки, суды а также – равнодушие, холод, голод и болезни. Дальше были детский дом, лишение жилья, смерть мамы, скитания по чужим углам.  А ведь в стране не было войны!

Девушка не уверена: настоящие ли у нее имя и фамилия, да и с датой и местом рождения, возможно, что-то перепутано при  усыновлении. Возможно, то же самое с двумя младшими ее братьями – Игорем и Юрой. Но сейчас главное – найти себя и свое место в этом мире.

Родилась Илона 6 июля 1993 года в Вологде. Из раннего детства помнит: жили впятером в аккуратной трехкомнатной квартире на улице Можайского. С тех пор эта улица – любимая у Илоны. Она – воплощение кусочка солнечного и доброго детства.  

- Вроде и неплохо жили, - вспоминала Илона. - Микрорайон зеленый, уютный, без многоэтажек. Дворики, кусты сирени и черемуха с яблонями. Часто мы с братьями убегали в Осановскую рощу играть в мяч. Папа был военный, мама – воспитатель в детском саду. 

Илона пошла в первый класс, и первые два-три года, кажется, ни что не предвещало крушения семьи. Но когда Илона пошла в третий класс, родители начали выпивать. Сначала понемногу выпивал папа. Но, видимо, уже тогда в семье царил форменный кошмар. Да и в решении суда, которое мне показала Илона, записано: «Дом в антисанитарном состоянии, родители пьют, постоянной работы и средств к содержанию детей не имеют. Три года семья стоит на контроле школы, социальной службы поликлиники».  

В документе указано, что дом и квартира много лет не знали капремонта, в доме грязные банки, пакеты с тряпьем, в окнах нет стекол. У детей нет места для сна, постельного белья, в школу дети ходят грязными, немытыми. Пропускают занятия, не готовят домашние задания, бродяжничают, часто болеют. «Одна из комнат завалена досками и рамами, в другой на полу - рваные ватники, лохмотья. Ни кроватей, ни посуды, а также - школьных принадлежностей. Один грязный стол на всех жильцов этой квартиры. В углу у холодной печи сидела выпившая мать Илоны и курила. На улице (был март) - ноль градусов, печь не топили», - гласил акт проверки социальщиков. Они же потом прибавили отзыв учительницы: «Домой Илона почти не уходила, только поздно вечером. О ней никто не беспокоился, не спохватывался. Родители не были в школе ни разу, дети ее обижали. Брат Илоны Юра однажды наглотался таблеток, вызывали ему «скорую», откачивали. После этого случая Юра стал заикаться, озлобился. Видно, что мальчику не хватало тепла и ласки. Перевели сначала на индивидуальное обучение, потом - в класс коррекции. Несколько раз с родителями мы  скидывались и покупали Юре одежду и обувь, а всем троим – подарки к Новому году». 

Илона убегала от домашнего кошмара в школьную библиотеку. Сердобольная ее сотрудница Елена Попова первая догадалась об ужасном положении третьеклассницы, помогала ей. Почти все свободное время малышка проводила со своей «второй мамой». Однажды у Илоны так разболелся зуб, что она не могла даже говорить, не спала всю ночь. А кому интересно горе ребенка, кроме матери?.. 

- Поначалу еле выпытала, в чем дело, - признавалась библиотекарь Попова на суде.  - Отправила Илону домой, сказав, что пусть ее мама отведет к врачу. Но она пришла на следующий день со слезами, сказала, что не спала всю ночь, но никто ее в поликлинику не отвел: мама пьет третий день. Она сильно стеснялась пьянства матери, скрывала как могла. Потом заплакала и призналась, что еды дома нет, даже хлеба, а деньги, которые выделяют как многодетным на дрова, родители сразу пропили, поэтому всю зиму они с братьями втроем спали на полу, сбившись в кучу под шубами. Привела ее в класс и была поражена, что дети отшатнулись от Илоны, дразнили: «Мать - алкоголичка, от нее воняет!» Илона выбежала из класса. Сердце мое сжалось, догнала ее, она зарыдала и закричала: «Елена Прокопьевна, мне в детдоме будет лучше. Помогите туда устроиться! И мальчикам тоже! Все равно будут дразнить и обижать». Илона показала рукой в сторону класса и сказала, что в школу больше не пойдет. А я потащила ее к зубному врачу. 

В августе 2005 года состоялся суд по лишению родительских прав на Илону и ее двух братьев. Но и тут Илонино сердце растаяло и не сдавалось: изо всех силенок защищала непутевую маму:

- С мая мама не покупала водки, хотя до этого оба пили, - 12-летняя девочка на суде показала себя настоящим бойцом. - Устроилась на работу уборщицей. Папу уволили за прогулы и пьянку, но он собрался в Москву на заработки. Недавно вот принес мешок картошки и яблок, соседи отдали.  Юра и Игорь убежали из дома, где-то бродили два месяца, но этот не они придумали, их подговорили плохие дружки. Я сплю на диване, друг мамы отдал нам кровать. Мама вчера постирала простынь. К школе мне уже купили ручки и кроссовки, тетради. Братьям нужны спортивные костюмы. Их  нет, но соседи обещали отдать от своих детей. Папа обещал купить им кроссовки, оба делают ремонт на кухне, я им помогаю, вчера вот поклеили обои. Братья пока в приюте. 

11-летний Юра поведал, что до побега папа их бил, но редко, а сейчас не бьет, кормит сосисками и помидорами. Спит с сестрой на диване, брат оставлен на второй год, ходил в музей и в цирк с красным Крестом, с мамой – никогда. «Хочу жить дома», - всхлипывая перед судьей, с тщетной надеждой заключил мальчик. 
За Илоной пришли прямо на урок. «Вызвали с вещами, - вспоминала Илона. - За дверями в школьном коридоре социальный педагог за руку держала заплаканного Игоря. «Ваших родителей лишили прав, вот решение суда», - сухо сказала женщина и повела нас к машине, которая ехала в приют,  а затем был детский дом в Вологде, там мы и остались»...

Отец навестил их один раз. Мать  - ни разу, хотя дети в ждали ее и преданно смотрели в окошко. Лишь через пять лет узнали, что мать умерла от гепатита в 2006 году. Младшего Игоря разыскала родная тетка из Сокола и взяла сироту к себе. Но школу Игорь не окончил, на пилораме парень стал инвалидом - оторвало левую стопу. Со своим сводным братом (сыном тетки) и его девушкой он живет в Соколе на съемном жилье. Юрия перевели в другой детский дом. Илона только слышала, что отсидел за грабеж пять лет где-то на Севере. Связи нет.  

Сама Илона сразу после девятого класса вышла замуж за парня из своего же детдома – Василия. Сказал просто: «Давай поженимся», и педагоги помогли молодым. Жили отдельно в квартире Васиной бабушки, поначалу – неплохо. Илона выучилась на повара, работала кондуктором, санитаркой. Но Вася начал пить, а потом и приводить женщин. На вопросы жены отвечал коротко: «Не твое дело, заткнись. Не нравится – уматывай». Идти Илоне было некуда, она на первый раз простила. Но в телефоне мужа постоянно появлялись смс-ки от женщин. 

… В последний раз я видела Илону шесть лет назад. Родители ее умерли, дом на Можайского сгорел. Она была бомжом, мыкалась по подругам и работала в Москве на мясокомбинате упаковщицей фарша и суповых наборов. Мечтала заработать денег на юриста, который помог бы выбить положенное жилье. Руководство детдома этим заняться не удосужилось, хотя сквозь пальцы посмотрело на брак 15-летней воспитанницы. 

- В каждой комнате живут по 16 человек. До работы добираюсь 40 минут. Зарплата большая, 40 тысяч иногда. Встаю в пять утра, работаю в режиме 8-20 часов с двумя перерывами пять дней в неделю. Недавно парень из Ирака предложил замуж и принять ислам, уехать из страны, - рассказала мне в последнюю встречу девушка.  Где сейчас Илона – никто не знает. Контактов ее ни у кого нет. Телефон отключен. 

Тамара Аникина