За что погиб мой сынок и кто мне его вернет?

Старуха сидит каждый день во дворе и смотрит на тропинку. Еще недавно ее сын Виктор шел по тропке к матери с вологодского автобуса. И один, и с детьми. Уже больше года Евгения Прокопьевна знает: сын не приедет. Он погиб. Только вот за что, кто толкнул его на баррикады «местного значения», и почему все так вышло – никто уже не даст матери ответ. 

… Пять километров асфальтовой дороги, если свернуть налево с федеральной трассы,  зажатой леском. Простор кругом, покрытие отличное, от Вологды – километров 15. Еще недавно здесь было крупное сельхозпредприятие. На Вологодчине таких было пять, здесь выращивали птиц, ухаживали за ними, тут же делали консервы. «Градообразующее» предприятие лет десять назад обанкротилось как, впрочем, и многие. По данным последней переписи населения, еще 12 лет назад здесь жили почти 1500 жителей, были ДК, школа, детский сад, магазины, почта, большая котельная. И вот эта хорошая дорога, и аккуратные панельные четырехэтажки – из благополучного времени, когда «рябы» кормили весь поселок. О ней напоминает огромный производственный комплекс, который широко когда-то тут раскинулся и встречает всякого сюда въезжающего, «предваряет» въезд в сам поселок. Теперь на нем тихо.

Со своей скамьи Евгения глядит на дорогу и вспоминает трудную жизнь. Родилась на востоке области почти 75 лет назад – в деревушке среди высоких сосен Тотемского района. В послевоенное время было голодно, у колхозников - ни паспортов, ни заработка. Одни палочки на трудодни. У ребятишек радость – на речке искупаться, рыбалка да лес. Но это - редко. Почти все время – непосильная работа по хозяйству: огород, сенокос, скотина да пригляд за младшими. Вот такие воспоминания детства у Евгении. Тогда понятно было: кто враг, кто - друг.   

Услышала в 1980 году, что в поселке открыли птицекомплекс и снялась с места. Приехала с двумя детьми поближе к городу. Дали жилье, пошла рабочей на комплекс. И на пенсию ушла отсюда же. (Пенсия сейчас хорошая, да и вообще можно жить: квартира благоустроенная, подружек во дворе полно). Сын и дочь сами задумались о  семьях. Дочка вышла замуж, родила двух сыновей. Да вот не пожилось с мужьями, а потом заболела и умерла. Отцы детей не помогали: один вскоре умер, а второй.. Ай, неохота вспоминать. На сельском кладбище покоится теперь ее дочка. Бабушка Женя вырастила обоих сыночков дочки. А теперь вот не стало и сыночка Вити. 

Сынок-то поначалу благополучно начинал: учился в сельском ПТУ в соседнем районе, да не окончил его, а потом женился. Свадьба шикарная была, помнит весь поселок. Жена сына - медик, скоро сын родился. Но недолго пожили, жена от Вити сбежала в Кострому. А Витя старался, работал машинистом, денег много зарабатывал. Чего и уехала – непонятно Евгении. 

Позже, лет 16 назад в Володе познакомился с хорошей женщиной – молодой веселушкой Катей. Катя живет в Водниках с сестрой и мамой. Родились у пары двое – старшему 13, младшей пять. 

- Жили хорошо, - вспоминает Евгения Прокопьевна. - Невестка уважительная такая, работящая. - Всегда работала, и сейчас пашет в пяти местах. В саду полы моет, в магазине прибирается. Витюшка мой с ней духом воспрял,  стал хорошим семьянином, забыл горести прежние. Слухи доносятся, что и внуки у его старшего сына в Костроме есть, а значит, я - прабабушка. 

Задаю тяжелый вопрос: «Как случилось, что Виктор погиб? Почему он вообще связался с этими людьми?» Тут стоит остановиться и рассказать предысторию гибели сына этой женщины - 48-летнего Виктора. 

А дело было так. Начиная с конца апреля 2020 года Виктор и его гражданская жена регулярно «дежурили» на собраниях и митингах в одном из микрорайонов Вологды. Митинги собирали активисты против строительства детского сада на 220 мест во дворе домов, где и жила новая семья сына в течение шестнадцати лет. Детский сад давно ждали жители микрорайона Вологды и, хотя в нем уже работали пять садов, очередь достигала 700 человек. 

- Место тут удобное, рядом много жилых домов, - убеждали таких как Виктор и Екатерина, люди с «другой стороны». Они хотели и ждали этот сад, они там жили, и у них были дети-дошкольники. Но кучка «протестующих» решила, что сада здесь быть не должно и, начиная с середины апреля всячески мешали строителям. Возводили баррикады,  нервировали и оскорбляли рабочих. Наряды полиции прибывали на стройплощадку с завидной регулярностью. Противостояние то переходило в вялую фазу, то обострялось. 

Во второй половине августа 2020 года протестующие перешли к более решительному натиску. Почти ежедневно перегораживали проезд тяжелой техники - то разбитой машиной без колес, то вставали «живым щитом», пикетировали проезд техники собственными телами, кидали чемоданы, самокаты, детские велосипеды, камни и бутылки на проезжую часть и за забор строителям, проводили тут же собрания и митинги.  В общем, устраивали уличные бои местного значения. 

Справедливости ради стоит отметить, что среди недовольных из местных – единицы. Остальные нанятые - люди с неместной пропиской с улиц Конева, Кирпичной, Мира, Преминина, Горького, микрорайонов Заречья, Льнокомбината, Тепличного и даже из Грязовца. 

По признанию настоящих местных, они порядком устали от постоянных дежурств машин полиции во дворе: «Мы выходили и говорили им в лицо, чтобы они убирались. Против сада ничего не имеем, не понимаем, что всем этим людям в нашем дворе надо. Но они нас не слушают, оскорбляют. Мы их боимся. Скорее бы построили сад».   

В один из дней августа 2020 года недовольные пошли еще дальше: притащили на проезжий «пятачок» четыре бетонных блока-ограждения и обложили ими ломаный автомобиль, назвав всю конструкцию «скамейками». По словам сотрудников фирмы-застройщика, возводящей сад в этом квартале, Виктор был одним из самых энергичных активистов, кричал на бабушек, которые пытались их образумить. 

Снова приехавшая полиция составила протоколы на нарушителей, а не повиновавшихся полиции Виктора и еще одного жителя Заречья решили забрать в участок для дальнейшего разбирательства. Но неловко прыгнувший на землю с высокого бетонного блока Виктор упал на асфальт и ударился головой о колесо автомобиля. Эта ли травма, либо другое имеющееся заболевание стало причиной его смерти, проверили эксперты. Но, проведя в участке полсуток, утром следующего дня Виктор умер. Полицейские вызывали ему карету скорой трижды, но в первые два медики не нашли оснований для госпитализации. Медики из третьей машины лишь констатировали смерть.

Пока шли необходимые экспертизы, тело забирать из морга не разрешали. Но родные почему-то «тянули» до двенадцатого дня. 

Мать Виктора все этот узнала намного позднее. Она и до сих пор не может поверить, что ее Виктор мог выступать против строительства детского сада. Ведь  у самого трое детей! Считает, что и его, и Катю кто-то «зазомбирвоал»:

- Катя первой начала ходить на эти сборища, он над ней подсмеивался. А потом неожиданно и сам стал туда ходить. А ведь на фото встреч осенью Вити нет ни на одном, я видела. Думаю, его кто-то подпаивал. Или денег давал. Я сына знаю. 

Женщина уверена: во всем виноват коронавирус. У ее сына была хорошая работа, но с приходом пандемии он ее потерял, а надо было кормить детей. Вот и впал, дескать, в депрессию, примкнул к этим сумасбродам. 

По словам женщины, когда узнала про смерть сына, она дала Кате деньги на похороны. Ей не раз после звонили чужие люди и предлагали материальную помощь, но она всем отказала. Считала, что она сама в состоянии похоронить своего сына. 

Похоронить сына рядом с дочкой на сельском кладбище ей не удалось: Екатерина настояла на другом кладбище - в городе. Но не этот главное. 
Женщину до сих пор волнуют вопросы: «Что толкнуло Витю и Катю участвовать в чужом скандале? Зачем приняли участие в бунте, в котором мало, по сути, смыслили? Скука? Безысходность? А может, им пообещали златые горы?» 

Евгения знает, что Екатерина все судится, что-то доказывает, грозит дойти до Верховного суда. Проверки и расследования местной полиции, СКР и прокуратуры, а также медиков дали один ответ: в действиях правоохранителей криминала нет. А вот кто вернет ей сына? За что, за чьи интересы он погиб? Кто виноват?

…Детский сад открыли в начале сентября прошлого года, и многие подзабыли эту историю. Бунтари перебрались на другую площадку, и там смущают народ и ведут «бои местного значения». А вот Виктора матери никто не вернет. И не объяснит: «Зачем все это было?»

(По этическим причинам имена и некоторые детали изменены. Все совпадения случайны). 

Тамара Аникина