«Снеговик»: фильм вопреки всему не удался

Роман писателя Ю Несбё «Снеговик» воплотился на большом экране историей с Майклом Фассбендером в главной роли.

На сонные улицы ночного Осло нежно падают снежинки. Глубокое безмолвие царит вокруг и атмосфера непередаваемого скандинавского уюта, которую можно выразить модным и непереводимым термином «хюгге». Хюгге — это простые наслаждения с картинок в «Инстаграм»: расставить свечи, посидеть в тёплом свитере за доброй книжкой. Пить пряный чай и жевать булочки с корицей, представляя, как ты выглядишь снаружи, если заглянуть в окно. Но что, если через стекло кто-то и правда смотрит, притаившись в темноте?

Из собственной постели пропадает женщина. За этим следует череда жестоких убийств. Маньяк действует в снегопад и оставляет на месте преступления послание — снеговика с жуткой гримасой. Расследовать дело берутся матёрый детектив Харри Холе (Майкл Фассбендер) и его подчинённая Катрин (Ребекка Фергюсон). Оба плохо скрывают личные трагедии. Холе под его невысказанным грузом плохо выглядит и в забытье ночует то в парках, то на детских площадках. Катрин одержима призраками прошлого и преследует известные ей одной цели.

Экранизацию самого популярного романа писателя Ю Несбё из цикла о Харри Холе ждали с нетерпением. Когда-то к ней присматривался Мартин Скорсезе, выступивший одним из продюсеров фильма. Постановку «Снеговика» доверили Томасу Альфредсону, чьё назначение на этот пост вопросов не вызывало. Альфредсон достойно экранизировал «Впусти меня» — вампирский роман «шведского Стивена Кинга» Юна Айвиде Линдквиста, а после снял стильный триллер «Шпион, выйди вон!» по ещё одному книжному бестселлеру.

«Снеговик» был обречён на успех. Который сезон в моде холодный скандинавский нуар, режиссёр успел зарекомендовать себя, были приглашены хорошие артисты. Съёмочная группа — оператор «Соучастника» Майкла Манна, постоянный монтажёр Скорсезе и так далее. Пожалуй, это тот редчайший случай, когда фильм вопреки всему откровенно не удался и тебе просто чертовски искренне об этом жаль.

Бедняга Альфредсон, который теперь ездит по миру с премьерой и, кажется, первый в истории своей профессии в каждом интервью смущённо оправдывается за фильм. Хотя режиссёр не заслуживает дурного слова. Техническая сторона «Снеговика» с неровным монтажом, скупой постановкой и усыпляющими натурными съёмками (а это на самом деле чуть ли не основные принципы скандинавского кино, оно такое вот и есть примерно) — последняя из проблем.

Не складывается сама история, центр которой — личность её героя. Фассбендер — отличный актёр, но играть ему здесь некого. Характер Холе не раскрыт, у него нет истории, не читавший книгу зритель ни за что не поймет, почему этот диковатой наружности сильно потрепанный мужчина считается гениальным сыщиком. Никакими талантами он не блещет (кроме как по-ослиному кричит — и это не шутка), а, может, старательно их маскирует.

Частная жизнь героя показана через его отношения с женщиной по имени Ракель (Шарлотта Генсбур), с которой их связывают события, раскрывающиеся, можно предположить, как и многое другое, в сюжете прошлых шести романов. Фактурная Генсбур — достойная пара Фассбендеру, они оба словно величественные изваяния, что вытесаны из какого-то благородного камня, когда все остальные вокруг слеплены из презренной глины. Вот только высечь хоть немного страсти между ними не удалось. Углядеть за их молчаливыми взглядами и холодными движениями выстраданное большое чувство, которое там так и напрашивается, весьма непросто.

Холе перемещается от дома (или места, где случилось проснуться на этот раз) к работе, там он неумело пытается сблизиться с хмурой напарницей. Периодически они допрашивают свидетелей и подозреваемых, затем оказываются на каких-то важных мероприятиях как раз в нужный момент. Восстановить логическую связь этих событий невозможно.

Строго говоря, это не детектив. Увлекательного и последовательного следствия от «Снеговика» ждать не стоит. Это и не триллер. Формально здесь наличествуют убийства, способы которых воспроизведены с фирменной скандинавской изощренностью, но напрочь отсутствует саспенс и нерв. Слишком все сдержанно и спокойно.

В том же «Впусти меня» было все для счастья — холодный снег, горячая кровь, темные тайны в прошлом и кромешный мрак, мрак, мрак. Почему Альфредсон не смог здесь — загадка. Разгадка отчасти в том, что у картины значится целых двенадцать человек в качестве продюсеров — по одной традиции, кто-то должен быть Иудой, а по другой — договориться они ни о чем не смогут.

Развязка с раскрытием ключевой интриги вызывает скорее недоумение и растерянность. Мотивация убийцы (его забрасывают зрителю снежком за шиворот в тот самый момент, когда он только начинает немножко разбираться, что, собственно, происходит и меньше всего этого ждет) остается вне всякого понимания.

С большой натяжкой картину можно назвать драмой. От первоисточника сохранились множественные фрагменты извечных тем: отцы и дети, детские травмы, мрачное родительское наследство. Обнаруживается политический сюжет, в котором Дж.К. Симмонс изображает аморального чиновника, но который ведет все теми же сугробами из выброшенных за ненадобностью страниц романа в белесое никуда.

«Снеговик» увязает в собственных второстепенных линиях, на которых, судя по всему, он должен удерживаться. Здесь на задворках кособоко таится совершенно чудесный фрагмент с постаревшим Вэлом Килмером в роли несносного полицейского. Именно такие мелочи, подтексты и мини-сюжеты делают историю увлекательной и заставляют упоительно читать подобную в общем-то посредственную литературу до глубокой ночи посреди недели, полностью отдавая себе отчет, что утром об этом сильно пожалеешь.

На исходе фильма обнаруживаешь себя в состоянии, для которого обязательно найдётся непроизносимое обозначение в датском языке, как антоним ощущения хюгге: когда волшебные снежинки, опустившись с небес, превращаются в грязные следы на мягком коврике из «Икеи», а на языке — привкус мокрой варежки с узорами, попавшей нечаянно в рот.

Смотрите фильм снеговик в кинотеатрах Вологды.
Фото с сайта www.kinopoisk.ru