Если уйдешь от мужа, вернешь его и мои подарки за все эти годы, — объявила свекровь, — влезешь в долги, если потребуется

Моя свекровь никогда не любила меня. Она считала, что я «увела» ее сына, хотя мы поженились, когда ему было тридцать пять. Каждое воскресенье она дарила мне что-то: вазу, золотые серьги, шерстяное пальто. «Чтобы ты не забывала, кому обязана своим положением», — говорила она, и я улыбалась, пряча ненужные подарки на дно шкафа. 

Муж молчал. Он всегда молчал — когда она критиковала мой суп, когда требовала отчитаться за траты, когда намекала, что дети «слишком долго не появляются». Дети не появились вовсе. Через восемь лет я поняла, что хочу уйти. Не из-за свекрови. Из-за тишины, которая въелась в стены, в кожу, в постель.  

Я собрала чемодан в четверг утром. Он был в командировке. Я не стала писать — решила сказать лично, когда он вернется. Но свекровь приехала первой. Услышав скрип ключа в двери, я подумала, что это он. Вместо него в прихожей стояла она, с лицом, как у следователя.  
— Ты собралась сбежать? — спросила она, указывая на чемодан.  

Я кивнула.  
— Тогда верни все. Каждую копейку.  
— Что?  
— Подарки. Деньги, которые мы тратили на тебя. Если уйдешь — вернешь. Влезешь в долги, если потребуется.  

Она села в кресло, достала блокнот.  
— Начнем с обручального кольца. Тридцать тысяч.  

Я засмеялась. Это звучало как бред.  
— Вы с ума сошли.  
— Нет. Ты думала, мы тебя просто так кормили? — она перелистнула страницу. — Свадьба: ресторан, платье, фотограф. Сто двадцать тысяч.  
— Это был ваш выбор!  
— Твой тоже. — Она встала. — Либо остаешься, либо возвращаешь все.  

Я закрыла глаза. Вспомнила, как на свадьбе она поправляла мое платье, будто выравнивая картину в рамке.  
— Хорошо, — сказала я — Но кольцо не отдам.  
— Тогда прибавим проценты, — улыбнулась она.  

Она оставила список: 54 позиции. Золотая цепочка (15 000), дубленка (25 000), даже деньги, которые они дали на операцию моей матери два года назад (70 000). Внизу подчеркнуто: «Всего: 623 400 рублей».  

Я позвонила мужу. Он ответил после пятого гудка.  
— Твоя мать требует, чтобы я вернула все подарки.  
— Ну... — он замялся. — Это ее право.  
— Твое тоже?  
— Я не хочу ссор.  

Я положила трубку.  

Продала серьги, дубленку, вазы. Отнесла в ломбард обручальное кольцо — взяли за полцены. Соседка по даче купила микроволновку, которую свекровь подарила на новоселье. Друзья предлагали деньги в долг, но я отказалась. Вместо этого устроилась на ночную смену в пекарню. Месила тесто, пока город спал, а на рассвете несла конверты с деньгами в ее парадную. Она принимала их молча, пересчитывая купюры под моим взглядом.  

Последний платёж — 3 200 рублей за набор кастрюль — я внесла в декабре. Свекровь взяла деньги, сунула в ящик стола.  
— Довольна? — спросила я.  
— Ты все равно проиграла.  
— Нет, — я повернулась к выходу. — Я купила свободу. И она стоила дешевле, чем я думала.  

На улице было тихо. Я шла, считая шаги, и вдруг поняла, что больше не боюсь тишины. Теперь я наслаждаюсь тишиной, правда, она уже совсем другая. 

P.S. Через год я открыла маленькую пекарню. Если бы не «долги», которые мне пришлось тогда отдавать, этого, может быть, не случилось.