– Это просто запасной вариант, – улыбнулась свекровь, показывая мне фотографию незнакомой девушки

Мы пили чай на кухне, когда свекровь небрежно положила передо мной фото. На нем была улыбающаяся шатенка с глазами, слишком большими для ее худого лица.  

— Знакомься, — мать моего мужа потянулась за сахарницей. — Это Лиза. Учится на юриста, из хорошей семьи...  

Я подняла взгляд. Анна Петровна улыбалась — той ядовитой улыбкой, которую я научилась распознавать за три года брака.  

— Запасной вариант, — пояснила она, будто говорила о запасной лампочке. — На случай, если ты... Ну, сама понимаешь.  

Я представила, как бросаю ей в лицо чашку, как кричу. Но вместо этого глубоко вдохнула, вспомнив, как учил Денис: «Она проверяет тебя. Всегда проверяет».  

— Интересно, — сказала я, поднимая фотографию к свету. — А у Лизы есть запасной вариант?  

Свекровь замерла с ложкой.  

— Прости?  

— Ну, вдруг Денис ей разонравится? — повернула я снимок к ней. — Или, скажем, вы передумаете? Должна же быть цепочка — Лиза, запасная для Лизы, запасная для запасной... — я щелкнула пальцами, изображая бесконечность.  

На ее шее выступили алые пятна.  

— Ты смеешься?  

— Нет, — я положила фотографию на стол, будто это грязная салфетка. — Просто логика у вас дырявая, Анна Петровна. Если уж страх потерять сына довел вас до вербовки незнакомок... — я наклонилась вперед, ловя ее взгляд, — может, стоит к психологу сходить? Или к священнику?  

Она вскочила резко.  

— Как ты...  

— Денис выбрал меня, — перебила я мягко, поймав ритм собственного спокойствия. — Не вас. Не Лизу. И если вам так важно его счастье, — я встала, выпрямившись во весь свой метр шестьдесят пять, — может, перестанете рыть ямы под нашим крыльцом?  

Ее губы дрожали, но я продолжила, гладя ободок чашки:  

— Вы знаете, почему он до сих пор не бросил ваши воскресные обеды? Потому что я прошу его этого не делать.  

Это была правда. Я уговаривала мужа «хоть на полчасика» заехать к матери, зная, как она тоскует. 

— Ты... ты ему нашептываешь! — выдохнула она.  

— Нет, — я улыбнулась. — Я просто люблю его. Без условий. Без «запасных вариантов».  

Она схватила фотографию. Я наблюдала, как ее пальцы сжали бумагу, и вдруг поняла: она боится. Боится одиночества, старости, быть ненужной. И эта Лиза — не оружие против меня, а спасательный круг для нее самой.  

— Анна Петровна, — сказала я тише, — давайте испечем пирог в следующее воскресенье. Ваш яблочный Денис обожает.  

Она резко обернулась, пряча лицо:  

— Уйди.  

Но когда я вышла в коридор, услышала за спиной приглушенный стук — она швырнула фотографию в мусорное ведро.  

Дома, обнимая Дениса, я не стала рассказывать о Лизе. Зато на следующее утро привезла свекрови книгу с рецептами, «случайно» открытую на странице с шоколадным брауни — его рецепт она когда-то выпрашивала у соседки.  

— Это не запасной вариант, — сказала я, указывая на рецепт. — Просто подумала, вам понравится.  

Она долго смотрела на меня, потом кивнула. Сухо. Но когда мы уезжали, в моей сумке лежала банка варенья — моего любимого.