– Это же еда для детей! – воскликнула свекровь. – Вы что издеваетесь надо мной?

Я предчувствовала, что Татьяна Геннадьевна заглянет «на минуточку». Она всегда приходила без предупреждения, будто проверяла, справляюсь ли я с ролью жены ее сына. В тот вечер я готовила овощной крем-суп — легкий, из сезонных кабачков, моркови и цветной капусты. После того как Дмитрию диагностировали гастрит, наш рацион превратился в диетическую энциклопедию. Ничего жареного, острого, только вареное, тушеное или запеченное. 

К семи часам на столе стояли супница, запеченный судак с укропом и салат из огурцов с творожным соусом. Мишка, уткнувшись в раскраску, вяло ковырял ложкой в тарелке. Дмитрий, вернувшись с работы, потрепал меня по плечу: 

— Пахнет вкусно. Как всегда. 

Он похудел за последние месяцы, но в глазах появилось облегчение — ночные приступы боли остались в прошлом. 

Свекровь пришла как раз к ужину. 

— Ой, я не вовремя? — она уже сняла туфли и поцеловала Мишку в лоб. Ее взгляд, как сканер, прошелся по столу. — Овощное пюре? — фыркнула она, усаживаясь. — Надеюсь, не из магазинной заморозки. 

Я молча налила ей порцию. Дмитрий, чувствуя напряжение, начал рассказывать о работе, но Татьяна Геннадьевна перебила, звонко стукнув ложкой о тарелку: 

— Это что, детское питание? Вы вообще взрослым готовите? 

Мишка испуганно поднял глаза. Дмитрий замер. А я вспомнила, как два месяца назад он лежал, согнувшись, на кухонном полу, а я звонила в скорую, пытаясь не расплакаться. Как перечитывала статьи о щадящих диетах, пока он спал. Как училась сочетать овощи так, чтобы суп не казался пресным, но оставался безопасным. 

— Это суп для взрослых, — сказала я ровно. — Морковь и кабачки я тушила час, чтобы сохранить витамины, но убрать грубую клетчатку. Бульон варила из сельдерея и петрушки — они заживляют слизистую. Да, он мягкий, как пюре. Но именно поэтому ваш сын уже месяц не глотает таблетки горстями. 

Татьяна Геннадьевна замерла, ложка застыла в воздухе. Дмитрий тихо добавил: 

— Мама, она даже воду для бульона фильтрует. Чтобы никаких примесей. 

Свекровь покраснела, будто ее облили чаем. 

— Я... не знала, что ты так скрупулезно подходишь, — пробормотала она. 

— А вы не спрашивали, — мягко отрезала я. — Зато каждый раз критикуете. Хотите рецепт? 

Она кивнула. Я диктовала, объясняя каждый шаг: «Овощи не жарю, а томлю. Соль — только морская, и после готовности, чтобы не раздражала желудок». 

— Бабушка, а тут еще морковка, — Миша тыкал пальцем в свою тарелку. — Она как конфетка! 

— Да ну? — Татьяна Геннадьевна наконец улыбнулась, подчеркнуто громко хлебнув супа. — Хм... Действительно, сбалансировано. 

Когда она уходила, неловко мотнула головой в мою сторону: 

— Заходите в воскресенье. Я... приготовлю тефтели, как Димка любит. Только фарш возьмешь свой, из индейки — магазинный он сейчас не ест, да? 

— Спасибо, — я удержалась от сарказма. — Обязательно. 

Дверь закрылась. Дмитрий обнял меня: 

— Кажется, мама признала, что ты готовишь идеально. 

— Еще бы, — я засмеялась, собирая тарелки. — Она же попробовала суп. А он... волшебный. 

— Овощи? — подмигнул он. 

— Нет. Уверенность. С щепоткой заботы.