Коллега попросила «одолжить» моего мужа, чтобы он сыграл роль ее жениха перед родителями

Сегодня Анна из соседнего отдела попросила меня об услуге, от которой у меня до сих пор легкое недоумение. Не занять денег до зарплаты и не поменяться сменами. Нет. Она попросила одолжить… моего мужа. 

Мы пили кофе в крошечной кухоньке на шестом этаже. Анна нервно мяла бумажный стаканчик. 

— Лен, ты же знаешь мою ситуацию… — начала она тихо. — Родители снова приезжают в выходные. И снова эти расспросы: «Когда же жених? Когда внуки?» Мама уже прямо говорит, что я их разочаровала, что в моем возрасте она уже двоих родила… А я… — Голос ее дрогнул. — Я просто не могу им сказать, что у меня никого нет. И не предвидится. Опять истерики, слезы… Я не вынесу. 

Я кивнула, понимающе. История Анны была мне знакома – бесконечные свидания, разочарования, давление семьи. Моя собственная дорога к материнству тоже была тернистой, но у меня был Сергей, моя скала. Анна же металась в одиночестве. 

— Так вот… — Она глубоко вдохнула. — Я придумала. Сказала им, что у меня есть мужчина! Серьезный. Что мы… встречаемся. И что он… ну… очень занятой, бизнесмен. Они рвутся его увидеть! Лен, выручи! Одолжи мне Сергея на вечер! Всего на пару часов! Он просто посидит с нами за ужином, представится моим женихом… Ну, пожалуйста! 

Я остолбенела. 

— Анна, ты в своем уме? — вырвалось у меня. — «Одолжи мужа»? Это же не дрель и не пылесос! Это мой муж! Человек! 

— Но он же просто… сыграет роль! — залепетала она, в ее глазах мелькнул испуг и что-то похожее на отчаяние. — У него получится! Я ему заплачу! Или… или что он захочет! Я просто не могу прийти и сказать им правду! Они не поймут, Лен! Для них это позор! 

Мое возмущение сменилось холодной, твердой уверенностью. Я поставила стакан на стол. 

— Нет, Анна. Категорически нет. Сергей — не актер для таких спектаклей. Он мой муж. Наша жизнь, наше доверие — не бутафория для чужой пьесы. Даже на час. Я не могу разрешить ему лгать твоим родителям, притворяться тем, кем он не является. И сама никогда не согласилась бы на такое. Это… это нарушает все границы. 

Анна побледнела. 

— Но что же мне делать? — прошептала она. 

— Сказать правду, — ответила я твердо. — Как бы страшно ни было. Твои родители любят тебя. Да, им больно, они ждут внуков. Но ложь — не выход. Она все равно раскроется. И будет еще больнее. Им нужно видеть тебя настоящую, а не картинку. Даже если это сложно. Поверь, честность — единственная почва, на которой можно что-то построить. Даже понимание. 

Она отвернулась, быстро вытерла ладонью щеку. 

— Ты права, наверное, — пробормотала она, вставая. — Извини. Это была… глупая идея. 

Она вышла из кухни, не оглядываясь. Сергею я рассказала вечером. Он долго смеялся. 

— «Одолжить мужа»? — он покачал головой. — Молодец, что отказала. Я бы все равно не пошел. 

Прошло несколько месяцев. Анна как-то подошла ко мне в коридоре, уже без прежней скованности. 

— Привет, Лена. Спасибо, — начала она неожиданно. — Тогда… ты была права. Я поговорила с родителями. Честно. Было ужасно, мама плакала. Но… — она улыбнулась, и в этой улыбке была новая, легкая грусть, но и облегчение, — но теперь они знают. И я больше не должна притворяться. А еще… я познакомилась с кем-то. Пока просто встречаемся. Не тороплюсь. Но он… настоящий. 

Я улыбнулась в ответ, почувствовав теплую волну облегчения. 

— Я рада за тебя, Аня. По-настоящему. 

Сегодня вечером мы с Сергеем пили чай. Пахло свежей выпечкой – я испекла его любимые булочки с корицей. 

— Знаешь, — сказала я, отламывая кусочек еще теплой сдобы, — сегодня видела Анну. У нее появился парень. Настоящий. 

Сергей поднял бровь, с интересом глядя на меня. 

— Правда? Ну что ж, отлично. Значит, мои «услуги» больше не требуются? — Он лукаво подмигнул. 

Я рассмеялась и протянула ему половину булочки.

— Ты не для аренды, дорогой. Ты – мой единственный и неповторимый «жених». Навсегда. 

Он взял булочку, его пальцы нежно коснулись моих. В его глазах светилось то самое тепло, которое нельзя сыграть или одолжить. Тепло нашего дома, нашей правды, нашего «навсегда».