– Лучше сыну своему инструкцию прочитайте, а не мне указывайте, – возразила невестка на мое замечание

Мне всегда казалось, что я вырастила идеального мужчину. И когда мой Славик привел в дом эту Веронику, во мне что-то треснуло. Она с порога посмотрела на меня так, будто я не мать, а случайный предмет мебели. 

В тот вечер я не выдержала. Она развалилась на диване, а на кухне стояла гора немытой посуды после его кулинарных экспериментов. 

— И в кого только ты такая уродилась? — вырвалось у меня. — Ни капли почтения! 

Она лишь усмехнулась. 

— А вы заслуживаете почтения? Или просто думаете, что возраст дает право на беспрекословное обожание? 

У меня в глазах потемнело. 

— Да ты посмотри на нее! — закричала я, обращаясь к пустоте коридора. — Она же меня в грош не ставит! 

— Я людей по достоинствам оцениваю, — парировала она, — а не по количеству прожитых лет. 

— Я столько для сына сделала! А ты здесь похабничаешь! 

— Ваш «мальчик» только что устроил здесь потоп, пытаясь починить кран, — она показала на лужу на полу. — Может, ему сначала инструкцию прочитать, а не мне указывать? 

— Мужчине надо помогать, а не критиковать! Он устает! 

— От чего? От ночных посиделок за играми? — она фыркнула. — Он у вас небось и носки сам не стирает? 

От ее наглости у меня перехватило дыхание. Я позвала сына. 

— Слава! Иди посмотри, что твоя ненаглядная позволяет себе говорить твоей матери! 

Он появился на пороге с телефоном в руке. 
— Мам, ну сколько можно? Опять ссоритесь? Я не арбитр. 

— Да она меня унижает! 

— Люблю я вас обеих, — вздохнул он, — но разбирайтесь сами. У меня дела. 

Его дела, как я знала, ограничивались предстоящим футбольным матчем с друзьями. Я осталась с ней один на один. 

— Я тебя насквозь вижу! Ты его до добра не доведешь! Он тебя бросит, и останешься ты ни с чем! 

Она ловко юркнула под мою руку и выскочила за дверь, бросив на прощание какую-то колкость. 

Я не могла успокоиться. Мое материнское сердце чуяло беду. Она его не ценит! Я решила пойти к одной известной в наших кругах ворожее. Та за немаленькую сумму провела обряд с фотографией Вероники, чтобы отворожить ее от мужа. Я ушла от нее с чувством выполненного долга, с заговоренным камешком, который следовало подбросить в их дом. 

Через несколько дней меня скрутило так, что я едва успела вызвать скорую. В больнице, лежа под капельницей, я набрала номер невестки. 

— Где Слава? Почему он не берет трубку? — просипела я. 

— А, это вы. Поздравляю. Мы расстаемся. Его уволили, и вот уже неделю он не вылезает из бара. Мне надоело это нытье. Я его выгнала. 

Я положила трубку. У меня получилось. Ради его же блага. 

Вернулась из больницы домой. Дверь открыл мой сын. От него пахло перегаром. В комнате храпели двое незнакомых мужчин. 

— Сыночек, что это? — ахнула я. 

— Мам, это мои друзья! Они меня понимают! — он еле стоял на ногах. 

— Соберись! Нужно искать новую работу, новую квартиру! 

— А зачем? — он искренне удивился. — Я дома. У тебя. Осталось только денег раздобыть на праздник. Развод же! 

Я вышла на улицу и опустилась на лавочку. Ко мне подошла соседка Катя, хорошая знакомая. 

— Ну что, твоя магия сработала? 

— Он вернулся ко мне, — прошептала я, и заплакала. 

Мы слушали грохот бутылок из моих окон. Сумерки сгущались, а шум не утихал. 

— Пойдем ко мне, — произнесла наконец Катя. — Пока они не перебесились. 

Я молча кивнула, понимая, что добилась именно того, чего так хотела. Только нужно ли мне это.