– Моей первой жене негде жить, – сказал муж, и привел свою бывшую к нам

Сергей в тот вечер пришел не один — за ним, робко прижав сумку к груди, шла женщина. Худенькая, в поношенном пальто, с глазами, опущенными в пол. Я узнала ее сразу, хоть и видела лишь на старых фотографиях: Лида, его первая жена.  

— Это временно, — сказал Сергей, снимая куртку так буднично, словно привел бездомного кота. — Ей негде жить.  

Временные обстоятельства. Сколько их уже было за три года нашего брака? То кредиты Лиды, которые он тайком гасил, то ее бесконечные «кризисы». Но чтобы вот так…  

— Здравствуй, — Лида робко улыбнулась, словно ждала, что я брошусь ее обнимать. Ее взгляд скользнул по гостиной, оценивая интерьер, который мы выбирали с Сергеем вдвоем. Мой дом. Наш дом.  

— Обсудим на кухне, — бросила я, не дав Сергею исчезнуть в спальне. Он вздохнул, раздраженно взял тарелку с салатом, который я готовила к его приходу.  

— Она выселена, Кать. Всего на пару недель.  

— И ты решил, что мы — приют? — Я сжала кулаки.  

— Ты же не жестокая, — он потянулся погладить мою руку, но я отдернула ее. Жестокая. Да, конечно. Это я отказывалась давать ему деньги на ее лечение от несуществующих болезней. Это я просила вычеркнуть ее из нашей жизни.  

— Она поспит в гостиной, — объявил Сергей, словно это компромисс.  

Ночь Лида провела на диване. Утром застала ее на кухне: в моем фартуке, с моей кружкой.  

— Серёжа любит овсянку с изюмом, правда? — спросила она сладким голосом, помешивая кашу. Будто десяти лет не прошло с их развода.  

Он вошел, потягиваясь, и поцеловал ее в макушку. По привычке.  

— Вы оба считаете меня дурой? — спросила я. Они замерли.  

Сергей начал оправдываться, но я перебила:  

— Ты привел ее сюда, чтобы играть в счастливую семью. Но я — не декорация.  

Лида фальшиво всхлипнула: «Я не хотела проблем…»  

— Перестань, — резко оборвала я. — Ты хотела именно этого. Увидеть, сможешь ли отобрать его снова.  

Сергей побледнел. Он узнал мой тон — тот, что я использовала на переговорах, прежде чем уйти с работы ради его карьеры.  

— Выбор прост, — я выпрямилась, глядя ему в глаза. — Сейчас она уходит. Или ухожу я. Но учти: если она останется, завтра ты найдешь все свои вещи на лестничной клетке.  

— Ты не имеешь права… — начал он, но я рассмеялась.  

— Имею. Потому что это мой дом. Ты прописан здесь, но договор купли-продажи — в моей папке. Вместе с твоими расписками по кредитам.  

Он остолбенел. Я никогда не напоминала ему, что после его увольнения я вложила в ремонт каждую копейку. Что это я, а не он, платила за ипотеку последний год.  

— Катя, это недоразумение… — Лида залопотала, но я повернулась к ней:  

— Выходите. Или вызову полицию. Вы — чужой человек в моем доме.  

Они ушли вместе — она, всхлипывая в подъезде, он, хлопнув дверью. Я выдохнула, облокотившись о стену. 

Через час Сергей вернулся один.  

— Прости, — пробормотал он, но я подняла ладонь:  

— Ты предал наше доверие. Решай: жесткие границы с Лидой или развод.  

Он выбрал первое. Не потому, что осознал вину — я видела это по его сжатым кулакам. Но он понял: я не та, кто будет терпеть.  

Иногда я думаю о Лиде. Наверное, она до сих пор ищет очередного мужчину, который спасет ее от самой себя. А я… Я научилась спасать себя сама.