«Мой муж не имеет детей. Вижу, как он переживает: у меня-то есть сын…»

Мне скоро исполнится 52 года. Муж мой постарше меня. От первого моего брака есть сын, и внучка тоже есть. Как хорошо, что есть у меня сын! Муж мой служил в армии и там женился в первый раз. Был молод, полон надежд. Родилась дочка. Начал строить дом в селе под Пензой. Но все перечеркнула авария. 

Однажды мой муж уехал в командировку, был  водителем, а его первой жене надо было поехать в город. Шестилетнюю дочку было не с кем оставить, и она взяла ее с собой в машину. Автомобиль она водила отлично, стаж вождения был большой. Но неожиданно на ровном месте, в теплый майский день в ее «Жигули» влетел КАМАЗ.  Он выехал на встречную полосу движения, да так неудачно, на скорости по 150 и буквально «размазал» ее авто по асфальту. Как потом оказалось – водитель тот проехал в сутки более пятисот километров и заснул за рулем.

- Меня вызвал начальник,  - вспоминал муж попервости, когда боль от страшной утраты еще не прошла. – Говорит, мол, Федор, присядь... Я еще не понимал, что могло случиться, но сердце как-то нехорошо захолонуло. - Тут мне позвонили из ГАИ, надо бы… Нужно, чтобы ты поехал на опознание. 

Муж признался, что еще тогда не подумал на самое плохое с женой и дочкой. Может, подумалось ему в тот миг, кто-то из друзей или знакомых разбился, или мать. Но мама его жила в глухой деревне Чагодощенского района,  давно уже никуда не ездила. В общем, тут ему и сообщили, что погибли женщина с ребенком. И в машине документы нашли. Ее документы. От тел мало что осталось. Он, конечно, не мог не поехать. А опознание больше прошло по платьицу дочки - он сам его покупал когда-то, красное такое, в белую клеточку. Взял он лоскуток на память. Так и хранил потом много лет. Душу травил. Недавно перебирала документы и вещи, выкинула. Да он и не спрашивал. Наверное, понял сам. Или просто забыл. Хотя такое забыть невозможно.   

В общем, в том селе и похоронил он жену и дочку. Продал недостроенный дом, гараж, машину. И больше его ничего не держало в этом поселке. Иногда он брал в руки свое ружье, признается он теперь. Гладил его, и мысли уносили его в греховное. «Так иногда хотелось поквитаться! Поехать бы к тому водиле и отомстить! Ведь он лишил меня всего! Семью мою убил! Но я понимал: у него тоже есть семья, и кому от этой бессмысленной смерти было бы легче? Мне? Вряд ли. А вот посадили бы – точно. И зачем тогда все это? Есть высший суд, пусть он и рассудит».  И ружье тоже продал. Хотя я-то уверена: никуда бы не поехал, убить никого бы не смог!

С этим и вернулся к матери в деревню. Прожил там год и затосковал. Перед глазами все стояли страшные картины увиденного в морге. Мучили его и воспоминания о том, какая была счастливая, но недолгая жизнь в семье. Сам он из многодетной семьи, и особой любви и ласки не видел. Один тяжелый труд, грубость и отсутствие душевного тепла.

В общем, завербовался на Север, там мы с ним и встретились. Сама я из Белоруссии, но сразу влюбилась, да еще меня сильно тронула его семейная трагедия. У меня уже был сын, но я сказала Феде, что нарожаю еще детишек - общих с Федей. Отработали два года на Севере и уехали на Родину к мужу. Но, видно, тяжелый рок преследовал моего Федора. Сначала я долго не могла забеременеть, потом сильно заболела - как раз во время беременности, потеряла малыша. Мы решили не сдаваться. Через год снова рискнули, хотя мне уже было почти 36 лет. Все девять месяцев выходила нормально, правда, к концу срока малыш мой перевернулся вниз ножками. Но я все еще верила и надеялась перехитрить судьбу. И Федя был как на крыльях, берег меня, пылинки сдувал. В положенный срок сама пришла в роддом…

О том, чтобы было дальше, вспоминать не хочется. Врач, не глядя мне в глаза, что-то промямлила про патологию беременности, про то, что малыш из-за неправильного «предлежания плода» обмотался пуповиной. Хотя мои врачи в женской консультации ничего такого не предвещали, не увидели. В общем, из роддома я вышла одна. 

Дома Федор ничего меня не спросил, только вечером купил бутылку и долго плакал. Утром сказал мне: «Все, не мучайся больше и меня не мучь. Нет детей – значит, так по судьбе мне положено. У тебя есть сын, он - и мой тоже. Будем жить как жили, не надо ломать себя…»

Он припомнил только, что когда-то в глухой деревушке мать привела в дом бабку-повитуху. Она тогда рожала то ли седьмого, то ли восьмого ребенка. Роды оказались сложными, мать кричала на весь дом от боли, а он забился от ужаса на печку. Старуха потом, вымыв руки, прошелестела старческим голосом: «Милая, не реви. Вона у тебя сколько ребятишек, тебе и этих хватит. А вон этот малец, - она указала на испуганного Федю, - пострадает за тебя и всю семью. Дважды женится, но не все ладно будет. Так я вижу…»  - Старуха погладила по голове восьмилетнего Федю. Заплаканная от страха и горя мать замахала на целительницу руками, вынесла ей яиц, молока, дала смятую красную десятку. Старуха с этим и ушла. Больше ее Федор не видел. А он тогда испугался и на всю жизнь слова ее запомнил. Хотя, конечно, мало что понял в тот момент. Да и она, может, так просто сказала?.. Наврала. Эти деревенские старухи-ведьмы только горазды языком молоть всякую «пророческую» околесицу.      

Вот, в общем-то, и все. Прошли годы. Мы с Федей купили со временем полдома в городе, потом – кооперативную квартиру. Он - великий труженик, руки золотые. Сын наш вырос, женился, есть внучка. Он сразу, еще на Севере, признал в Феде отца, они отлично ладили всю жизнь. Но, нет-нет, да и вижу, как невесело присматривался муж к другим мужчинам, что гуляли с колясками, с сыновьями в песочницах. Пригибала его жизнь к земле, травили душу мрачные мысли. Не смела я что-то сказать в те минуты, утешить мне Федора было нечем.

На машине ездим на дачу. Он там все обустроил с большой любовью. У меня тоже есть права, но он умоляет меня не ездить, и я почти не сажусь за руль. Понимаю его тревогу: зачем расстраивать? Смотрю на нашего выросшего сына, и иногда черные мысли лезут в голову. А что, если бы с ним, не дай Бог такое? Выстоял бы? Смог бы перенести такие ужасные потери?

О господи! Нет, не надо даже думать! И, сколько бы нам ни осталось вместе прожить, всегда мужа поддерживаю, оберегаю от стрессов. И вижу: он так же боится меня и нас всех потерять. Мы с сыном – давно его родная семья. И пусть так будет всегда.