Муж перестал дарить мне подарки на праздники, хотя раньше придавал этому большое значение

Я помню, как он дарил мне звёзды. Нет, не настоящие, конечно. Но тот кулон в форме созвездия Лиры на пятую годовщину свадьбы — сияющий, как наша первая ночь в загородном доме, где мы засыпали под шепот сосен. Тогда он целый месяц копил, подрабатывая ночными сменами, а я притворялась, что не замечаю его усталых глаз. Каждый праздник был квестом: спрятанные записочки с подсказками, коробки в коробках, смех, ожидание. 

Но в этом году на 8 Марта я нашла на столе только смятый чек из супермаркета. Рядом — пакет молока и его забытые ключи. «Срок годности: 12.03», — прочитала я вслух, будто это поздравление. В спальне храпел человек, который когда-то будил меня поцелуями и стихами, записанными на салфетках.

Сначала я думала — кризис на работе. Его повысили в январе, и ноутбук теперь его любовница, мерцающая впотьмах. Потом решила: виновата рутина. Мы же десять лет вместе; может, чувства, как те его подарки, просто сменили обёртку? Но когда в июне он пропустил нашу годовщину, заказав суши вместо нашего ресторана с живой скрипкой, я поняла: это не случайность. Это закономерность.

Я копила обиду, как он раньше копил на сюрпризы. Молчала, боясь показаться мелочной. Пока однажды не взорвалась у посудомойки, разбив его любимую кружку с надписью «Лучший муж».

— Ты даже на День рождения подарил мне носки! — голос был на полтона выше. — Чёрт возьми, Сергей!

Он оторвался от телефона, моргнув, будто только что заметил. 

— Ты... серьёзно из-за этого? — брови поползли вверх. — Мы же взрослые люди. Цветы вянут, конфеты портят фигуру. Думал, ты выше этого.

Его логика резанула. «Выше этого». Как будто моё желание чувствовать себя любимой — каприз подростка. Я вдруг осознала, что он не дарил даже прикосновений — они давно стали ритуалом, как чистка зубов.

— Речь не о подарках, — прошептала я, собирая осколки кружки. — Речь о том, что ты перестал видеть меня.

Он опустил взгляд, пальцы нервно дёргали край свитера — того самого, что я связала ему в первую зиму. 

— Прости... Я даже не заметил, как это случилось. 

Он подошёл, осторожно забрал осколки из моих рук, обнял. И тогда я услышала: не «я исправлюсь», а «давай попробуем всё сначала». 

На следующее утро он ушёл раньше, оставив на столе карту города с пометками. Я шла по меткам, как когда-то по лепесткам роз: кафе, где мы познакомились; парк с нашим деревом; крыша его старого общежития, где мы мечтали о детях. В конце маршрута он ждал с пустой коробкой.

— Здесь должно быть кольцо, — усмехнулся, — но я вспомнил, что ты не носишь украшения на пальцах, кроме обручального. Вместо этого... — он вручил блокнот. На страницах — даты и идеи: «15 июня — романтическая прогулка по парку», «1 сентября — написать письмо, как в университетские годы».

— Будущие праздники, — сказал он. — Только давай отмечать их не календарём, а моментами.

Теперь у нас нет подарков. Зато есть билеты на концерты групп, которые мы слушали в юности, поездки на электричках «куда глаза глядят», и его записки на зеркале: «Твои глаза сегодня особенно зелёные». 

Иногда любовь не умирает — она просто сбрасывает обёртку, чтобы мы увидели, что внутри.