Муж пытался оклеветать меня в суде и отобрать ребенка

— Ты понимаешь, что суд оставит сына со мной! — кричал Егор, когда мы в очередной раз обсуждали развод.

Он извивался ужом, делая все возможное, чтобы суд решил оставить нашего сына у него. Зачем? Для него это был идеальный способ мне отомстить и, конечно, избежать алиментов. На тот момент я уже точно знала, что связала свою жизнь не с тем человеком. Но именно во время суда Егор проявил себя во всей красе.

Еще когда мы только начинали встречаться, все мои друзья и родные говорили одно:

— Ты совершаешь ошибку, выходя замуж за Егора. Он человек жадный, мстительный и крайне неприятный в общении.

— Да что вы понимаете! — горячо спорила я. — Это просто недопонимание. Он не такой, каким вы его видите.

После свадьбы всё начало меняться, но я продолжала себя убеждать: "Это временно. Просто притирка характеров, дальше всё наладится". И даже тогда, когда отношения становились все хуже, я, как наивная, надеялась на лучшее. Забеременела. Уже тогда понимала, что дела у нас плохи, но назад пути не было.

— Ты уверена, что всё нормально? — как-то спросила меня подруга.

Я лишь отмахнулась:

— Конечно! У нас всё под контролем!
До самых родов я продолжала работать, и пока у меня была зарплата, Егор держался. Но как только я ушла в декрет, он будто сорвался с цепи. Я стала полностью зависеть от него, а он этим пользовался на полную катушку.

— Мы же тебя предупреждали! — неоднократно напоминала мне мама.

Последней каплей стало то, что произошло в один из вечеров. Егор вернулся домой с какого-то праздника, пьяный и почти невменяемый. Я как раз качала на руках нашего малыша.

— Ну и что ты на меня уставилась?! — закричал он и толкнул меня с такой силой, что я едва удержалась на ногах.

Малыш испуганно заплакал. У меня на руках остались синяки, но это было не так страшно, как тот ужас, что я испытала в тот момент. Тогда до меня дошло: если останусь, будет только хуже.

Как только Егор захрапел, я быстро собрала вещи, запихнула их в пару сумок и позвонила маме.

— Мама, вызови мне такси, пожалуйста... Я больше не могу.

Когда я приехала к родителям, они встретили меня с объятиями. Отец, узнав о том, что произошло, в гневе сжал кулаки:

— Папа, успокойся, прошу... Мы с мамой еле его удержали от того, чтобы не пойти разбираться с Егором. Но тогда я впервые за долгое время почувствовала себя в безопасности.

Теперь я живу с родителями и понимаю: какой же я была слепой. Но главное — я больше не боюсь и готова начать новую жизнь.

— Ты не понимаешь, я все осознал! Вернись ко мне! — снова раздавался голос Егора в трубке. Я устало закрыла глаза. Это был уже пятый звонок за неделю. 

После нашего расставания он отчаянно пытался меня вернуть. Сначала был любезен: звонил, говорил о любви, клялся, что скучает по мне и сыну. Обещал, что изменится, что больше никогда не повторит старых ошибок. 

— Пожалуйста, дай мне шанс! — твердил он. 

Я молчала, слушала эти обещания, но в душе уже давно приняла решение. Возвращаться я не собиралась.

Когда Егор понял, что уговоры не работают, начал действовать иначе. Теперь он приходил к дому моих родителей с цветами и кричал под окнами:

— Ты не можешь меня вот так бросить! Я хочу видеть сына!

— Уходи, Егор! Здесь тебе не рады! — кричала я в ответ, но он не унимался.

Поняв, что я непреклонна, он резко изменил тактику. Начались угрозы. 

Судебный процесс по разводу прошел быстро — делить нам было нечего. Я не претендовала на имущество, пусть бы Егор оставил себе все. Но вот борьба за сына оказалась куда сложнее.

В суде начался настоящий спектакль. Егор пытался оклеветать меня, придумывая небылицы.

— Она пьет и ведет разгульный образ жизни! — кричал он, обращаясь к судье. — На ребенка не обращает никакого внимания, может оставить его одного и уйти на целый день!

— Это неправда! — пыталась я возразить, но Егор лишь разжигал пламя.

Он привел каких-то своих друзей в качестве свидетелей. Те утверждали, что я бросалась на мужа с ножом и что они якобы не раз разнимали нас.
— Это фантастика, ваша честь! — не выдержала я, разводя руками. — Вы только послушайте, какие у него выдумки!

— Сыну с ней опасно! — продолжал настаивать Егор. — Она даже не знает, как за ним ухаживать!

Я с трудом сдерживала слезы, но у меня были доказательства. Характеристика с работы, отзывы врачей и медсестры, которые вели мою беременность и наблюдали за нами после рождения сына. Соседи дали свидетельские показания в мою пользу. 

— Скажите, Егор, — в суде задали ему прямой вопрос, — какие прививки поставлены вашему сыну?

Он растерялся, не знал ответа. 

Егор замялся и начал мямлить что-то невнятное. Он даже не знал, что у сына аллергия на рыбу. За полтора года ни разу не интересовался здоровьем малыша, но в суде бил себя в грудь, крича о своей любви к ребенку и бессонных ночах от беспокойства.

В итоге суд оставил сына со мной. Егор был в ярости. Его трясло от злости, когда судья огласил решение.

— Я так этого не оставлю! — кричал он, покидая зал.

Но больше я его не видела. Уже полгода он ни разу не появлялся в поле моего зрения. Алименты он не платит, и приставы не могут его найти.

— Ну и черт с ним, — говорю я себе каждый раз, когда думаю о его исчезновении. Теперь у меня другая цель — лишить его родительских прав, чтобы больше не иметь с ним ничего общего. Я не хочу, чтобы этот человек хоть как-то мог повлиять на жизнь моего ребенка.

— Ты справишься, — поддерживает меня мама, когда я делюсь своими планами. — Теперь у вас впереди новая, спокойная жизнь.

И я верю ей. Мы с сыном начинаем все с чистого листа.